Помощница по хозяйству, женщина средних лет, и старая няня долго стояли перед госпожой, потупившись и побледнев. Потом няня первая ответила, своим дребезжащим голосом.
«Я останусь с вами, госпожа. Сиката га най».
«И я... я тоже», - поддержала ее служанка.
Матико горячо поблагодарила их за преданность и сказала, что в полтора раза повысит каждой жалованье. Разумеется, она понимала, что дело не в одной только верности. Сделавшись писательницей, Матико постоянно и с удовольствием препарировала человеческие характеры, разбираясь в мотивах поведения. Эти женщины были родом из Осаки, долго работали на семью Хорикава, в Кагосиме же никого не знали; вдобавок, обе были немолоды, а женской прислуге без протекции очень нелегко устроиться на новое место... Женщины вообще с трудом решаются на крутые перемены, предпочитая плыть по течению.
Но все же в их отказе бросить больную хозяйку было что-то от бусидо. Дочь самурая, которой они служили, вдохновила их своим примером.
Матико продолжала писать, с удвоенным жаром. Сознание, что дни ее сочтены, только обострило творческую жажду молодой женщины, жажду признания... и бессмертия. И ей порою казалось, что ее талант вырос соразмерно болезни - даже более того: что она приобрела некие сверхъестественные способности, в которых было отказано здоровым людям.
Ее соглашение с госпожой Маэдой оставалось в силе. От Матико действительно потребовалось небольшое пособничество Хиномару-гуми - она припрятывала кое-какие запрещенные товары и бумаги, иногда переводила документы с английского и французского языков и обратно; но ее не компрометировали и не слишком обременяли просьбами. И госпожа Маэда сдержала обещание. У нее имелись связи в литературных кругах - правда, не в Кагосиме, а в Токио; и самые удачные свои ранние работы Матико уже отправила в молодое токийское издательство «Ивасаки сетэн».
Без сомнения, так оно было и лучше. Господин Ватанабэ до сих пор не подозревал о том, какую деятельность развила его обреченная дочь: и если Матико стяжает литературную славу, пусть ее семейство какое-то время остается в неведении. Близкие родственники творческих личностей чаще всего осуждают их несолидные занятия; общество тоже не принимает... И, конечно, наибольшим гонениям подвергаются женщины, избравшие такую стезю.