Они с нею придумали романтичный условный знак - желая встретиться, якудза оставлял любовнице послания внутри бумажной хризантемы. То же самое делала она. Но однажды красавица из другого чайного дома, ненавидевшая знаменитую куртизанку, выведала эту хитрость и подменила письмо, предназначавшееся главной героине: та пришла в другое место в другое время и угодила в лапы враждебной группировки. Узнав об этом и испугавшись за свою женщину, - а может, опасаясь, что та под пытками выдаст его секреты, - якудза примчался к ней на выручку; но предупрежденный кем-то отряд ерики устроил в Есиваре облаву и захватил преступников из той и другой банды... Тогда власти были скоры на расправу: оба, якудза и его подруга, были казнены без суда. Женщина успела ночью в тюрьме написать свое предсмертное стихотворение - а на рассвете ей отрубили голову и выставили на позор перед дверями ее заведения...
Матико дошла до кульминации, вмешательства коварной соперницы, - остальное еще не выплеснулось на бумагу; но писательница знала, что закончит повесть быстро. Как под диктовку.
Вернувшись в гостиную, Матико обнаружила, что Маэда сидит на атласной софе в какой-то непонятной задумчивости. Тетрадь лежала рядом. При появлении хозяйки гостья быстро подняла голову и посмотрела на нее странным взглядом: будто видела перед собой незнакомого человека.
Матико замерла, не зная, как это трактовать.
- Вам... не понравилось? Глупо, наверное, или неправдоподобно?
Маэда медленно покачала головой.
- Да нет. Совсем недурно, а в жизни чего только не бывает. Но я сейчас подумала о вашем тихом кабинетном существовании, Матико-сан. - Она чуть усмехнулась. - Меня нередко удивляет, откуда писатели берут такие типажи, которые никогда не встречались им в жизни, и как делают их психологически достоверными.
- О!..
Матико расцвела, услышав несомненный комплимент - да еще из уст такой женщины!
- Меня саму временами это поражает. Конечно, я изучаю все материалы по теме, которые могу собрать, но этого совсем недостаточно, - заторопилась она. - Мне даже кажется, будто большую часть книги за меня сочиняет кто-то другой, какое-то высшее «я», которому ведомо намного больше, или же мое сокровенное сердце... Я делаю только черновую работу.
Она прервалась. Маэда все так же внимательно слушала.