Госпожа Маэда продолжала регулярно навещать свою протеже и справлялась, как дела. Они, как и раньше, пили чай в гостиной - из гигиенических соображений Матико завела для гостей отдельную посуду, о чем сразу же поставила в известность и свою патронессу, и отца. Только они и посещали ее теперь: разумеется, в разное время.
В последний визит госпожи Маэды они с Матико немного обсудили дела организации - Маэда предупредила, когда им опять понадобится посредничество дочери Ватанабэ.
- Подержите у себя кое-какие безделушки, - с улыбкой сказала она. - Они имеют ценность только для знающего человека, но ценность огромную.
- Фамильные реликвии? - уточнила Матико с опасливым интересом.
Маэда кивнула. И сразу же сменила тему.
Она сообщила, что два рассказа Матико включены в план издательства «Ивасаки» на декабрь - то есть уже через два месяца, если ничего не стрясется, их опубликуют! Разумеется, под псевдонимом.
Матико была на вершине блаженства. Она испытала нечто подобное только тогда, когда узнала о своей первой беременности.
- Как мне вас благодарить, Маэда-доно! И мне нечем воздать вам за хлопоты...
Маэда сдержанно засмеялась.
- Поверьте, Матико-сан, я уже вполне вознаграждена. А над чем вы теперь работаете, если не секрет?
Матико, все еще сияя счастливой улыбкой, опустила глаза в смущении. Она почти никому... нет, она вообще никому не выдавала своих литературных замыслов. Но госпоже Маэде, конечно, нельзя было отказать.
- Если позволите, я не буду пересказывать сюжет - это у меня получается плохо... Могу дать вам мои наброски. Повесть о молодой куртизанке: она еще не доработана...
Маэда изъявила живейшее желание прочесть рукопись.
Матико принесла гостье новую толстую тетрадь - старая давно уже закончилась; и, извинившись, поспешила обратно в детскую проведать спящую дочь. Хотя Матико воспользовалась этим предлогом, чтобы улизнуть: она просто не могла оставаться рядом в такой момент и видеть, какое непосредственное впечатление произведет на Маэду-сан ее новая работа!
Повесть была очень смелая и даже вульгарная. Действие разворачивалось лет за восемьдесят до начала Мэйдзи, в конце восемнадцатого века. В ней рассказывалось о прекрасной женщине из публичного дома, «деве наслаждений» высокого класса, чей контракт купил лихой якудза, ни в чем не знавший отказа и соривший награбленными деньгами. В Есиваре (Матико не уточняла, какой это город) все боялись и почитали прославленного разбойника и его подельников. Но он искренне влюбился в женщину, которая ему принадлежала.