Обсудили шайку дерзких грабителей, вот уже третий месяц орудующих в городе, во всех околотках от Обводного и до Мойки. К этим душегубам так или иначе приходил любой разговор. Резали ночами подгулявших хорошо одетых горожан, обирали до нитки и оставляли тела. Уже восемь трупов — и ни зацепочки. Ни единый агент слуха не принёс, ни у одного скупщика и ювелира ни вещички не мелькнуло. То ли свой кто-то скупал, кого ещё перехватить не успели, то ли прибирали до лучших времён. До сих пор толком даже не поняли, двое их или трое: несколько свидетелей видали тёмные фигуры, но показания расходились, да и преступники ли это были?
Пустой уже по большей части разговор — поди придумай или сообрази что-нибудь полезное с утра пораньше, да без новых зацепок, — прервал дребезг телефонного аппарата. Константин жестом спросил разрешения уйти, но Сан Саныч также жестом велел задержаться. Бросил несколько уточняющих вопросов, по содержанию которых у Хмарина возникло дурное предчувствие, черканул что-то карандашом на чистом листке бумаги.
— Костя, ты с ночи, конечно, но в твоей части убийство, — подтвердил мрачные догадки Сан Саныч. — Если совсем тяжко, я Милонова отправлю, но…
— Да уж не рассыплюсь, — махнул рукой Хмарин. — Где?
— Набережная Крюкова канала, у девятого дома на льду.
— Вот же… — ругнулся себе под нос Константин. — Не могли на другую сторону перейти?
Шуховской на это только улыбнулся, продолжил же по делу:
— Говорят, поножовщина, а больше ничего внятного. Ты уж разберись. Всё одно он давно мёрзлый, эксперт сразу ничего не скажет, но глянуть надо. Осмотришься — и домой поезжай, отдыхай. Мне оттуда позвонишь.
Одна радость была в таком месте обнаружения тела: ехать недалеко. В другой день Хмарин вообще бы пешком прошёлся, но сейчас лучше мотор взять, на нём и домой добираться сподручнее. Если, конечно, поножовщина окажется новым случаем разбоя и никакой подсказки не подвернётся, а то не видать ему сна до вечера.
Место здесь было тихое, даром что не окраина. Мостовая поверху паршивая, ухабистая, давно требующая ремонта, а лучшую петроградскую зимнюю дорогу, лёд канала, в этом году использовать не получалось. На одном конце поставили плавучий ресторан и не увезли, а пока тянулась тяжба с хозяином — уже лёд встал. На другой же стороне, на беду, катер неуклюже затонул, аккурат когда ледок начал схватываться, тоже поднять не успели. Его вздыбленная корма торчала сейчас изо льда, радуя окрестных мальчишек.