Клочки были хорошо заметны, до сумерек было всё же далеко, но Дарёне вдруг показалось, будто начало темнеть. Она быстро глянула на небо, и увидала, что на солнце неостановимо наползают большие серо-синие тучи. Неужели кончается жара?! Будет дождь... И коза почти нашлась... Может быть, действительно смилостивились боги, послав ей это испытание, и увидев, что она прошла его?..
По малости лет Дарёна ещё не знала, что за долгой жарой часто приходит сильнейшая буря, как разрядка погодного напряжения. А в воздухе уже начинало пахнуть приближающимся дождём. Подул ветер, кусты качнулись и зашуршали тревожно.
"Домой бы скорее с козой!" - подумала девочка. - "Не то застанет здесь меня дождик!"
О, радость! Крупное белое рогатое тело мелькнуло за густелью кустов. Коза! Свернув за поворот тропки, Дарёна вновь остановилась. Отчаяние так ударило в её детский разум, что он на время даже перестал осознавать происходящее. Побелевшие тонкие губки шептали лишь одно: "Нет-нет-нет-нет-нет..."
Прямо поперек дорожки, теперь уже и вправду очень хорошо заметной, на плотно утоптанной земле действительно лежала материна коза. Белое брюхо её было разодрано, торчали острия рёбер, на траву вывалились красноватые внутренности. Над трупом с мерзким жужжанием кружились странные, большие, красно-чёрные мухи.
Глухо заворчал над лесом гром. Дарёне в наступавшем безумии страха казалось, будто сами боги говорят ей сверху жуткие укоризненные слова, ругают её за неумелость и никчемность, за козу, за то, что в лесу заплутала, за то, что зашла в запретное место.
Ветер уже сильнее прошумел по кустам, раздвинул их. Из-за ветвей с обеих сторон тропинки на девочку смотрели белые, чистые, скалящиеся черепа, и человеческие, и звериные, и козлиные, насаженные на острия тонких крепких прямых кольев. В быстро сгущающемся грозовом сумраке глазницы их горели призрачным голубоватым огнём.
Первые тяжёлые холодные капли упали на замершую в ужасе Дарёну, промочили старенький драный сарафан. Гром смолк. Роковое мгновение давящей тишины нависло над несчастным ребёнком. Быть может, она ещё нашла бы в себе силы убежать, спастись... Но мертвец сзади незримо загораживал ей путь, она не могла даже обернуться. И тогда тишина разрешилась шипящим грохотом рухнувшего на лес дождя.
Налетел ураган. Лес согнулся, застонал, завыл, заскрипел тысячей злых древесных голосов. Где-то с треском рухнул тяжёлый ствол, не выдержав натиска стихии. Земля вздрогнула. Дарёна хрипло вскрикнула, и, не разбирая дороги, полуослеплённая бешеным водопадом, кинулась бежать так, как никогда в жизни не бегала, мимо жутких черепов, мимо истерзанной козы, вперёд и вверх по всё более широкой тропке, которая постепенно превращалась в грязный бурлящий ручей, мимо гнущихся и стонущих деревьев, мимо кустов, которые ветер и вода буквально выдирали из земли...