Ухватившись за эту мысль, однажды ночью Климена со знакомым трепетом в груди отправилась на остров.
Ночи на берегу моря — завораживающее зрелище. Адамантовая россыпь звёзд, рассыпанная по бездонной черноте неба — то танец Плеяд, атлантовых дочерей, да будто тонущая на горизонте Луна — лик печальной Селены, тоскующей по своему возлюбленному Эндимону, спящему вечным сном в пещере на краю мира. Вот такая она, великая Нюкта-ночь, дочь Хаоса, многогранная и прекрасная. Гелиос уже уступил ей дорогу, отправившись на отдых во дворце, шпили которого смутно виднелись с берега, овеянные бледным сиянием.
Тишину этого острова покоя помимо мерного плеска волн вдруг нарушило сладкоголосое звучание лиры и девичье пение, чудесное, как морской прибой. Изящную фигуру девушки обрисовывал далёкий лунный свет; к её обнажённым ступням ластились волны, оставляя мокрыми полы гимантия, а длинные волосы, украшенные жемчужными нитями, свободно веяли по ветру, словно вольные изгибы рек. Океанида пока не решалась нагло явиться во дворец солнечного титана со своей просьбой, поэтому просто пела, применяя всё искусство, подаренное ей музами-сиренами, любуясь красотой моря и ночи. Пела о печали.
— Где просторы морские
Шумны и бесстрастны,
Где законы людские
Пусты и безвластны —
Девоптицы живут,
Остаётся лишь петь им:
Сладкогласно зовут
Моряков в свои сети.
Чудовища музами
Были когда-то,
Но в те времена
Нынче нет им возврата.
Прогневав богиню,
Утратив доверье,
За беспечность, гордыню
Вместо тел и рук — перья.
Творивши искусство —
Ныне гибель творят.
Чьи предали чувства —
Те не знают пощад.
Лицо их так бледно
И участь страшна;
Исчезла бесследно
Их судеб Весна.
Кто сдался неволе —
Тот заперт навечно.
Прекрасное море,
В нём горе беспечным!..
Как горе и прочим
Навек побеждённым —
Кто Тартар грохочет,
Кто сломлен склонённым.
Вот новое время,
Законы суровы:
Титаново племя,
Удел твой — оковы!
Она пела, не замечая слёз, которые, падая на землю, превращались в розы, расцветающие и дивно благоухающие прямо на прибрежном песке. Мелодия разносилась по острову, чаруя даже бездушные волны, и замерла лишь когда океанида услышала поблизости всплеск и увидела приглушённое золотистое сияние, расползающееся по воде неподалёку от берега. Тут же из воды показался молодой мужчина, который доселе предавался купанию, а теперь плыл к берегу, прямо к океаниде. Впервые Климена видела Гелиоса так близко, и щёки её тут же стали такими же алыми, как выросшие из её слёз розы, однако девушка не в силах была отвести взор. Короткие золотые кудри солнечного титана, ныне не украшенные венцом, растрепались, но уже были сухими; с атлетичного обнажённого торса с шипением испарялась вода, из которой он ещё даже не вышел; вся его фигура источала приглушённое ночью звёздное мерцание, распространяющееся по округе; в солнечных его очах, обращённых к океаниде, вспыхивали рассветы и закаты, а на красивом лице сияла лучезарная улыбка.