Оставив комнату, я прошла вперед, босиком, как он велел. В ушах стучало сердце. Я шла по коридору, освещённому мягким светом канделябров, будто шла на заклание. Сердце колотилось в груди, ноги подкашивались. Я сжимала кулачки и заставляла себя дышать ровно.
Перед дверью его спальни я замерла, сделала последний глубокий вдох и постучала. Один раз. Тихо.
Секунда. Вечность. Ответный голос — низкий, глухой, властный:
— Входи, — прозвучал его голос из-за двери. Низкий. Глухой. Он, как всегда, звучал, будто приказывал не спорить с судьбой.
Я нажала на ручку и вошла.
В спальне было темно, только свет от камина бросал отблески на кожу, на тени, на край огромной кровати. Он стоял у камина, в рубашке, расстёгнутой на груди, и смотрел на меня так, будто я была блюдом, которое он собирался съесть — медленно, с наслаждением.
— Закрой дверь, — сказал он. Я подчинилась. Щелчок замка отрезал меня от всего остального мира.
Он подошёл ко мне, ни на секунду не отводя взгляда. Его пальцы коснулись моего плеча, провели по кружеву пенюара.
— Я выбирал это бельё не просто так, — проговорил он. — Я хотел видеть тебя именно в этом. Ты даже не представляешь, как ты выглядишь сейчас.
— Лоренс... — прошептала я, не зная, зачем и почему. Просто нужно было хоть что-то сказать, чтобы не сгореть на месте.
— Тсс... — ректор провёл пальцами по моей щеке, опускаясь к подбородку. Его взгляд потемнел. — Ты дрожишь. Мне это нравится.
Он притянул меня к себе за талию, так резко, что я вскрикнула от неожиданности. Его рука легла на затылок, вплетаясь в волосы, и чуть потянула назад — достаточно, чтобы я посмотрела ему в глаза.
— Знаешь, почему я выбрал тебя? — прошептал он в мои губы, не касаясь. — Потому что ты — огонь, спрятанный в пепле. И я раздуваю его каждый раз, когда прикасаюсь к тебе.
Я закрыла глаза. Дыхание сбилось. Внутри меня всё горело.
— Ты думаешь, что я жесток? Думаешь, я играю тобой? — продолжал он, медленно проводя губами по моей щеке. — Может быть. Я не обещал тебе любви. Я не умею любить. Но я умею владеть. И я хочу владеть тобой.
Он отступил на шаг и оглядел меня с головы до ног. Губы дрогнули в удовлетворённой усмешке.
— Сними пеньюар, — приказал он. — Медленно.
Я повиновалась. Руки дрожали. Я стянула лямки с плеч, и ткань скользнула вниз, шурша, как шелест листьев под ногами. Он сделал шаг ко мне, обнял, прижал к себе, так плотно, что я ощущала каждое движение его тела.