Любопытно,
он действительно будет его пить? И как это будет выглядеть? Куда
польется ром, если у парня под челюстью — дыра, а вместо шеи —
голый хребет?
Я забрал
свой виски и с любопытством покосился на Самеди. Тот разомкнул
челюсти, поднес бокал — и по его горлу прошла полупрозрачная рябь,
точно я на мгновенье увидел проявляющегося Чужого. Напиток никуда
не вылился!
— Вполне
прилично, — удовлетворенно проговорил барон. — Я
присяду?
—
Пожалуйста. Правда, тут не так много места...
— О, не
беспокойтесь об этом, — скелет снисходительно махнул рукой, промеж
тонких пальцев которой была зажата сигара. — В конце концов, я ведь
непрошеный гость.
Он без
малейшего стеснения уселся на край моей постели.
— Дорогой
Даниил — вас ведь, кажется, так зовут? — проговорил он, закидывая
ногу на ногу и выставляя обтянутое классическими брюками тощее
колено. — Я не являюсь некромантом. Но очень многие некроманты так
или иначе имеют со мной дело, потому что я — персона, с которой
можно договориться о самых разных вещах на разумных условиях. Я —
божество, хоть и не столь известное в широких кругах, как многие
другие.
Я виновато
развел руками.
— Да уж,
неловко получилось. Воистину, я — невежда. Прошу меня
извинить.
— Ничего
страшного, — добродушно заявил Самеди. — По крайней мере, вы
невероятно приятный и вежливый невежда, к тому же умеете призывать
настоящий ром — только одно это свойство само по себе достойно моей
глубокой симпатии.
— Откуда
вы меня знаете? — с интересом спросил я, усаживаясь поудобней на
стуле.
Учитывая,
что именно здесь висел мой ремень вместе с ножнами и мечом, это
было идеальное место.
— Скажем
так... — протянул барон, задумчиво покачивая бокал в руке. — Через
профсоюзные связи.
Я не
сдержал улыбки.
—
Профсоюзные?..
— Ну да. А
что остается делать? Крупные семьи типа римской, олимпийской или
египетской выхватывают из торта самые жирные и вкусные куски,
оставляя в свободном доступе лишь небольшой процент ресурсов. И
если всякие там божки урожая или семейного очага отчаянно сражаются
за эти крохи, то мы, божества смерти, тления и смежных областей,
разумно объединились и на протяжении двух последних веков
благоразумно распределяем эти ресурсы между собой. Так сказать,
каждому по потребностям.
С каждым
его новым словом мне становилось все любопытней и
любопытней.