И всё же оставлять этого просто так не следовало. Зиночка давно
просилась замуж, он всё медлил, но теперь тянуть не следовало.
Дадут или не дадут третий чин — это теперь зависело от того, как
долго проживёт Николай Львович на своей новой должности. Так или
иначе, он достиг пика своей карьеры — и более богатых, чем сейчас,
перспектив в выборе жениха у них с Зиной не будет. Ну, а поскольку,
ему теперь поминутно грозит опасность, надо было тем более поскорее
устроить судьбу дочурки, чтоб одна не осталась, когда нигилисты его
укокошат...
Одним словом, Зину надо было начинать вывозить в свет. Вот
только для этого ей нужна была сопровождающая дама солидного
возраста и положения. Мать бедняжки давно умерла, настолько близкой
гувернантки, чтобы доверить ей эту роль, тоже не было. Вот и
пришлось...
Экипаж резко остановился. Позади раздался грохот. Николай
Львович упал на пол коляски, неуклюже закрыв собой арендованного
ребёнка. «Не успел», — успел подумать он, прежде, чем понял, что на
взрыв тот грохот похож не был.
По выходе из коляски обнаружилось, что грохот был вызван
сверзившимся с крыши пулемётчиком: ехали-то, как велел министр,
очень быстро, вот и торможение слишком резким получилось. Николай
Львович выругался про себя, поручил кое-как поднимающемуся с
мостовой пулемётчику присмотреть за мальчишкой и мигом, чтобы
только нигилисты не заметили, забежал в парадный подъезд большого
доходного дома. Здесь жила сестра министра. К ней и ехал.
Николай Львович никогда не был особенно близок с этой сестрой.
Она была намного его младше и ещё играла в куклы, когда он уже
делал карьеру в Таврической губернии, где провёл несколько лет
жизни. После возвращения он женился и продолжил зарабатывать чины
уже в Петербурге: в это время обения ни с этой сестрою, ни со
второю, ни с младшим братом у него тоже особенно не было, и чем они
живут, он знать не знал. Какие там сёстры и братья, когда Государю
служить надо, с крамолой бороться, чины зарабатывать! Слышал
только, что Мария вышла замуж, а Софья, к которой он нынче приехал,
вроде бы поссорилась с отцом, намеревалась тоже вступить в брак, но
жених её куда-то делся, а подыскивать нового она наотрез
отказалась. Последний раз они виделись на отцовских похоронах в
девяностом году. Тогда Софья рассказала, что жених её погиб в
Ахал-текинской экспедиции, а сама она решила посвятить себя
учительству. Про себя Николай Львович рассудил, что это правильно,
ибо внешность его сестры была столь же унылой, как и её болтовня о
народном образовании.