***
После службы Дуня справа принялась обтирать своего дитятю
перчоной водкой: он опять чем-то болел, и это средство посоветовала
знающая женщина, с которой мамаша вчера познакомилась у
проходной.
— Ты бы лучше его доктору показала, — заметила
Дуня-коммунистка.
— Нет уж! Знаем этих докторов! У меня от них мать померла. Как
десятого брата рожала, горячка у ней началась. До того отродясь не
болела. А тут с горячкой повезли её к врачу — и всё, преставилась!
Даже и доехать не успела. Делай выводы!
— Тогда бабке покажи какой хорошей, — не унималась коммунистка.
Варя знала, что Дуню слева хлебом не корми, только поспорить дай с
любым о чём угодно. — А водкой лечиться неможно. Водка человека
только губит, не иначе.
— Да мне она всё равно бесплатно досталась, — парировала мамаша.
— Какой-то человек около фабрики бутылку дал.
— Так просто?
— Ага. Попросил зато сказать, что, если спросят, кто из поезда
бомбу кинул, отвечать, молодой человек, мол, в фуражке
студента.
— А ты видела, кто кинул на самом деле? — Встрепенулась Варвара,
припомнив тот страшный день.
— Не, — сказала Дуня равнодушно. — Я в том поезде была, да не
видала. Народу набилось в тот день просто пропасть! И фабричные, и
просто незнакомые. Как оно рвануло, так те люди, что у окон были,
как начнут кричать: «Еврей! Еврей в ермолке!». Все давай толкаться,
да искать того еврея, а его и след простыл. А потом ещё кто-то
кричит: «Это поп был!». Опять толкотня. Может, он и был там, поп
тот, я не знаю, не видала. Там дышать-то было нечем.
— Зачем же ты согласилась говорить, будто это студент? —
спросила Варвара.
— Всё одно, от них все беды, от скубентов, — и Дуня пожала
плечами. — Я с одним сошлась, было, по молодости. Так он потом меня
бросил. Сказал, я ему неинтересна, потому что про французскую
головорубочную машинку не знаю. Так что от них только пакостей
всяких и жди!
— Слышь, Дунька, а куда ты ехала-то на поезде в этот день? —
обратила внимание коммунистка. — Нам же до казармы-то пешком рукой
подать. Уж не на свидание ли? Небось нового студента подыскала? Или
снова к этому лакею?
— Да, к нему...
— Ну!
— И что ж он?
— Да, что?
— Не надумал жениться покуда?
— Не хочет никак, — Молодая мамаша вдохнула, отставила бутылку и
принялась заворачивать своего младенчика в постиранную тряпицу. — Я
вот думаю, если второго рожу, то тогда уж...