Ну кто же мог подумать, что внешний рейд Мадраса будут атаковать
с моря? И кто? Индийцы!
Кроме того, фрегаты британцев не лезли в драку. На абордаж. Так
как их было меньше. А индийцы, имеющие 12 больших судов и 4 мелких,
тоже не хотели сближаться. Так как им это было не нужно. Получалась
перестрелка на предельном расстоянии. Почти шестьдесят пушек
фрегатов и форта против семидесяти индийских. Кроме того, гарнизон
форта отвлекали с другой стороны обстрелом ракет, запущенных с
плавучих батарей.
Пушка на берегу стоит двух на корабле. То есть стоила бы, не
будь здесь пушек полувековой давности. Порох у британцев был
довольно высококачественным, по сравнению с французским. Правда,
всегда есть "но"...
Этот порох в основном был не гранулированным, а пылевидным.
Поэтому отлично впитывал влагу. И зачастую уже на кораблях отсырел.
А на бастионах, так благодаря ловкости пронырливых интендантов,
давно смешался с мышиным пометом. Чтобы запустить руку в закрома
его величества. Короче, дрянь...
И благодаря высококачественному отборному пороху убойная
дальность орудий у индийцев была на двадцать или даже тридцать
метров больше. То есть индийцы гарантировано пробивали борта
английских фрегатов, в то время как британцы делали это только лишь
в половине случаев. В остальных же случаях ядра отскакивали от
бортов, ломая доски и выбивая кучу огромных щепок. Паруса
дырявились с обеих сторон, как и рвало веревки снастей. Но паруса
всего лишь материя, после боя ее недолго и сменить. Значительная
часть английских снарядов, вообще, падая впереди индийского флота в
волны, не причиняли ему ни малейшего вреда и только взметали
фонтаны брызг
Корабли обменивались пушечными залпами, совершая чистое
смертоубийство. Грохотали пушки, при откате сотрясая деревянные
корпуса кораблей. Вскоре пороховой дым сгустился настолько, что
артиллеристы палили вслепую — и тем не менее почти не
промахивались. Снаряд за снарядом ядра индийских судов разрушали
высокие окна незадачливого «Агамемнона», падая внутрь и оставляя
кровавые брызги на деревянных балках. Там, где голкондские ядра
пробивали корпус «Агамемнона» по левому борту, возникали новые
световые окна, в которых медленно кружились пыль и дым. Скоро от
нагрузок корпус судна стал с треском лопаться, словно перезревшая
дыня.