– Знаешь, кто я? – строго
спросил могущественный старик.
– Д-да, Ваш-ше Преосвящ-щенство,
– заикаясь от страха, кое-как пролепетал я.
– Вот она слава народная,
– ухмыльнулся высокопоставленный церковник и, покосившись на
подручного палача, добавил: – Я им покажу, влияние Святой Церкви
ослабевает…
Мясник Буж благоразумно промолчал, и
старик снова заговорил со мной:
– Надеюсь, мое присутствие
поспособствует быстрейшему ходу следствия. Сам понимаешь, раз такая
величина, как кардинал, отринув наиважнейшие государственные дела,
снизошел до беседы с тобой, ничтожным злодеем-душегубцем, твое дело
будет закрыто в самые сжатые сроки. Скажу тебе по секрету, на этом,
в приватной беседе со мной, настоял сам Его Величество Казимир
Великолепный. Воля короля – закон! Так что, мой тебе искренний
совет: не смей запираться и четко отвечай на вопросы. Тогда, бог
даст, обойдемся без кровопусканий. Ну, ты как, согласен
сотрудничать?
– Да, да, конечно,
– торопливо закивал я в ответ. – Охотно скажу все, что
знаю.
На самом деле я, разумеется, понятия
не имел, из-за чего здесь вдруг оказался. И отчего моей скромной
персоной заинтересовались сильнейшие мира сего.
Последнее, что я помнил, до
пробуждения в каземате, был душный прокуренный зал трактира «Сытый
орк», где за тихим столиком в уголочке я неспешно цедил маленькими
глоточками темный эль – самый вкусный, кстати, во всем
стольном граде Ляхвидже. Вроде бы у меня была запланирована там с
кем-то встреча, но состоялась она или нет – сие было скрыто
непроницаемой завесой забвения. Да чего уж там, я не помнил даже,
как покинул трактир. Видать, изрядно накачался коварного оркского
пойла. Тупая головная боль и характерная для похмелья сухость во
рту косвенно подтвердили предположение.
Но с признаниями в досадном
прегрешении, ровно, как и с покаянными мольбами не судить строго
несчастного алкоголика, и с расспросами: чего же такого-эдакого я
по пьяни отчебучил? – решил не спешить, справедливо рассудив,
что уж коль скоро сюда упекли, значит было за что. Сперва следовало
дождаться официального обвинения от Святой Церкви и Инквизиции, и
уже, исходя из него, каяться и посыпать голову пеплом.
Преждевременные же признания еще хуже могут усугубить и без того
незавидное положение.
– Начнем по порядку,
– кивнул довольный, как нализавшийся сметаны кот, кардинал.
– Назови свое имя и род занятий.