Лишь по дороге домой я всё понял.
Это не Мета ревнует меня к Кэсси, это Кэсси ревнует меня к Норре.
Какой же я идиот! Последние дни все только о кладе и говорили. Даже
из самого Лайора корреспондент приезжал, чтобы написать о нашей
находке. В статье был магический аналог фотографии: я и Норра,
позируем на фоне обгорелого дуба, словно влюблённая парочка. Кэсси
наверняка читала эту заметку. Я поражаюсь, как она сразу всё не
вывалила. Со сдержанностью у этой девушки всё в полном порядке.
А ведь было из-за чего
ревновать.
Чисто теоретически, клад принадлежал
мне. Ведь именно я догадался, где его искать и как открыть дверцу с
тайником. Также именно я сделал всё, чтобы это случилось. Так что
да, по имперским законам, сокровища были мои.
Но, с другой стороны, их оставили
древние вожди Айма, племени кошколюдей. Оставили с надеждой, что
когда магия вернётся, их потомки сумеют открыть тайник. По такой
логике клад принадлежал фрорри.
Да, я мог бы перехитрить Норру и
забрать деньги себе. Мог бы связаться с адвокатами из Лайора,
устроить суд и выиграть всё, что хранилось под Старым Дубом долгие
столетия. Мог бы. Но я поступил иначе.
На следующее утро после обнаружения
клада мы с Норрой взяли лошадей и, в сопровождении нескольких
свободных фрорри, пустились на запад. Через три дня непрерывной
скачки по Великим Ветреным Равнинам, мы достигли временной стоянки.
Пара десятков вигвамов (или чего-то на них похожего), полторы сотни
фрорри обоих полов и всех возрастов, костёр, табун объезженных
мустангов. В общем, как в старых книжках про индейцев.
С этой семьёй кочевал Мйор, отец
Норры. Он также был заново избранным главой Айма, включавшего в
себя и другие такие же семьи. Старый фрорри был рад вновь меня
видеть.
А потом... нет смысла описывать в
подробностях те несколько дней, что я провёл среди кошколюдей.
Скажу лишь, что это были примечательные каникулы. Меня, например,
безуспешно пытались научить стрелять из лука. И в тот же вечер
напоили традиционным напитком, от которого я мгновенно отключился.
Старая шаманка предсказала мне выдающуюся судьбу, а выводок чумазых
детишек следовал за мной буквально всюду, о чём-то перешёптываясь
на своём гнусавом наречии.
Но всё это меркло рядом с другим
событием. Меня приняли в племя. Я не шучу. Всё было сёрьезно:
церемония, ритуалы, прыжки через костёр, клятва на крови и
заковыристые испытания. На самом посвящении Мйор долго говорил (а
Норра переводила с кошачьего – специально для меня), что я
фактически спас Айм от уничтожения, и теперь по праву могу стать
его членом. Упомянул он также и клад, благодаря которому племя не
будет прозябать в нищете, особенно после недавних событий – ведь
они потеряли многих молодых охотников, и Айм сильно поредел.