Остаток ягод я продал кондитеру –
старику так понравилась эта идея, что он заказал мне ещё. Я
пообещал прийти завтра.
Котята на этот раз принесли больше.
Раза в четыре, наверное, если не в пять. Я выплатил каждому,
сколько он заслужил. Даже Ленни пару монет заработал. И при всём
этом, я остался в выигрыше.
– Дурацкая затея, – сказал Ленни,
когда все разошлись.
– Нормальная.
– А эти кому продавать собрался?
Снова по домам ходить?
– Кондитеру. Он сделал заказ.
– Ему столько не надо.
– Я найду покупателей.
– Во второй раз хозяйки на это не
клюнут. Они и сегодня-то брали неохотно.
– Я найду покупателей. Вот
увидишь.
На следующий день я котят не
приглашал. Некоторые пришли сами, но мы с Ленни объявили, что
сегодня работы не будет. Для начала эту бы тележку продать.
Конечно, была мысль отправить детишек по домам, пускай торгуют –
но, к фрорри в последние дни относились плохо. Я даже Ленни просил
держаться в стороне, когда стучался в двери.
Так что пришлось работать самому.
Часть товара взял кондитер. Он даже угостил нас очень вкусными
пирожками с земляникой – с нашей, вчерашней. Я прошёлся по местным
лавкам, разговаривал со всеми. Что-то удалось сбыть бакалейщику, но
по цене резко ниже названной. Несколько кульков купил торгующий
овощами фрорри. Я заглянул в банк, в гостиницу, в полицейский
участок, везде делая заманчивые предложения. Согласились только в
трактире – бармену понравилась моя идея ягодных коктейлей (хотя о
коктейлях в этом мире слыхом не слыхивали). Ещё с десяток кульков я
продал посетителям – гостям Громмера, находившимся в городке
проездом.
Всё кончилось тем, что жена бармена
погнала меня метлой:
– Так, парень, вон. Хватит. И без
того уже всех клиентов утомил, так что давай, иди. Ну?
Я протянул ей кулёк и пообещал
скидку. Она не поддалась – пришлось отступать.
– Куда теперь? – спросил Ленни. – В
Кошачий Угол?
– Неа. Там лишних денег не водится.
Я лучше домой пойду, уже поздно.
– А с этими что делать? – кивнул он
на нераспроданные ягоды.
– Придумаю что-нибудь. Иди, отдыхай.
И приводи котят утром, в то же самое место.
Ленни тяжело вздохнул. Желание всё
бросить и расстаться со мной навсегда буквально читалось на его
лице. Он бы ушёл, я почти уверен. Если бы не наобещал духам
предков, что будет служить верой и правдой, пока не искупит свой
грех, то точно бы слинял.