- На помощь! – закричал рыцарь,
отразив атаку первого всадника. Меч противника с такой силой ударил
по щиту Лиутберта, что он едва устоял на ногах. – В атаку!
Второй всадник, занявший позицию
позади Лиутберта, тоже не стал медлить. Теперь пешего рыцаря
атаковали оба наездника одновременно. Удары их мечей все чаще
приходились на кольчугу, лезвия клинков задевали уязвимые места.
Лиутберт ощущал, как вместе с потом по его телу струится кровь.
Спустя двадцать секунд непрерывной схватки парировать удары стало
невозможно, Лиутберт упал на одно колено, отбросил свой меч в
сторону и отбивался одним щитом, вражеские солдаты уже подоспели.
Всадники погнали своих людей на опушку леса, добивать трусливых
воинов Лиутберта. Самого рыцаря обступили трое пехотинцев. Один из
них принялся вырывать у Лиутберта щит. Рыцарь инстинктивно сжимал
петли щита, не выпускал их из рук. Один из солдат толкнул Лиутберта
ногой, крикнул что-то на французском. Похоже, пехотинцы не
собирались убивать рыцаря. В таком случае сопротивляться не стоило.
Так как больше ничего не оставалось, Лиутберт отбросил щит в
сторону, приготовившись принять свою участь. Солдаты подхватили
рыцаря под руки, поставили на ноги. Убедившись, что они не
собираются причинять ему вреда, Лиутберт обернулся и посмотрел на
опушку леса. Оттуда еще доносились звуки битвы, можно было
различить крики и стоны умирающих. Проявлять милосердие к солдатам
Лиутберта не стали. Драка продолжалась недолго, и вскоре на дороге
появился один из наездников. Он крикнул что-то солдатам, державшим
Лиутберта, они отступили от рыцаря. Всадник поднял забрало.
- Следуйте за моими людьми,
динстманн, - произнес всадник на латыни.
Выбор был не велик. Лиутберт
подчинился, вознося благодарность судьбе за то, что сегодня
сохранила ему жизнь.
3
Епископ Якоб фон Ленцбург не понимал,
где находится. Он оказался в ловушке, со всех сторон окруженный
громадными правильной формы горами. Удивительно гладкая поверхность
русла реки, на дне которой он очутился, тянулась, подобно дороге,
позволяя Ленцбургу идти в одном направлении. Епископ собрал всю
волю в кулак и пошел. Никогда еще Якоб не испытывал такого страха.
Безжизненное пространство, застоявшийся воздух, тучи,
заволакивающие небо – вся местность, словно одна большая могила,
похоронившая некогда могущественную цивилизацию. Тишина была
настолько всеобъемлющей, что епископ отчетливо различал биение
собственного сердца. Ленцбург старался освободить свою голову от
мыслей о смерти, повторял слова церковных гимнов, заученных в
далеком детстве. Однако все его усилия пропадали понапрасну.
Пустота вокруг словно жаждала физического уничтожения единственного
живого существа, оказавшегося там, где ему не положено быть.