Вот только случившиеся неурядицы, казалось, ни капли не смутили
Дэсарандеса и его бога, отчего «Дарственный Отец» лишь немного
замедлил экспансию, очевидно исправляя внутренние проблемы и
стимулируя собственную экономику. А далее… всё продолжилось.
— Когда-нибудь он придёт и за нами, — оставаясь наедине, говорил
Тураниус Силане. — Ты должна быть готова. Если не при моём
правлении, так при твоём это точно произойдёт.
— Почему ты так решил? — спрашивала его дочь.
— Это суть их веры, пронизывающей всю верхушку Империи. Если
южане не перестанут насаждать собственные правила и законы, то
демон, этот… Хорес, — отец едва ли не выплюнул его имя, — будет
голодать.
— Но как мы сможем выстоять? — хмурилась Силана. — Если бы все
вольные города объединились в великий Нанв, как было ранее, то шанс
бы ещё появился! А так… Монхарб не сравнится силами со всей
Империей! Мы — один город, а против нас будут сотни!
— Будем искать союзников, — улыбнулся Тураниус. — А если не
найдём, то выступим сами. Весь «Город-фабрика» начнёт работать
только над созданием инсуриев, пушек и артефактов! — голос мужчины
звучал уверенно и гордо. Так, как всегда произносят страшные вещи в
попытке замаскировать их под мелочь и пустяк. — А если подведёт
магия и техника, то оголим старую добрую сталь, будем плеваться и
обрушивать поток ругани на вражеские головы.
Вот только с ругани обычно начинали конфликт, а не продолжали,
если, конечно, речь не о каких-нибудь дикарях и варварах, как в
Тразце или Азур-Сабба. Нет, война — продолжение провальной
дипломатии, когда обе стороны не в силах решить разделяющие их
противоречия. И сейчас война пришла на их порог, давая последний
шанс. Быть может, из-за этого нынешний посетитель крепости
Карсо-Анс выглядит столь опечаленным? Быть может, в этом причина
раздражения Тураниуса?
«Они оба понимают, чем закончится этот визит, — осознала Силана.
— Но столь значимый жест, этот… приговор нуждается в правильной
церемонии, ритуале, когда каждая сторона озвучивает определённый
набор слов», — это то, чему её учили, и оттого в горле девушки
будто образовался горький комок.
Пальцы Силаны обхватили колени, сжимаясь так сильно, что даже
побелели. Будущая — или уже нет? — владычица Монхарба сидела тихо
как мышка, прислушиваясь и приглядываясь к каждому слову,
звучавшему в зале аудиенций, каждому жесту, каждому взгляду.