Давно ли он перестал радоваться?
Тогда почему ему смешно сейчас? В эту минуту? Или ему кажется? Он
сходит с ума?
Отшельник добрел до землянки поздним
вечером. С зайцем в руках. Случайно наткнулся и успел оглушить
зверька палкой. Может, беляк был ранен или болен? Кто его знает? И
потом, так ли это важно? Главное – будет хороший ужин. Он зажарит
зайца на костре, любуясь на звёзды.
Разделывая тушку зайца, Иван
заметил, что одна лапка и правда повредилась. Что интересно – лапку
словно обожгло. Отшельник не придал этому значения.
Ужин и правда был хорош. Пока
разделывался с зайцем, настоялся чай – мята, зверобой, клюква и
дикие яблоки. Запасы на зиму, которых осталось прискорбно мало.
А потом Иван отправился спать.
Ивану часто снилось, что он сидит в
клетке. Во тьме. Иногда он жаждал вырваться из нее, но чаще
пребывал в прострации. И всегда в полной тишине. Такая тишина
давила. Чем дольше, тем хуже. Постепенно приходило понимание, что
на самом деле тишины нет. Есть только шум. Безжизненный и
безэмоциональный.
Тишина – это шум? Мысль не давала
покоя.
После таких сновидений Иван ходил
как оглушенный. Иногда требовались часы, чтобы прийти в себя и
унять вездесущую головную боль. В таких случаях он заваривал мяту
или просто жевал сушеные плоды боярышника.
Но сейчас тишина ушла. Отшельник
услышал голоса. Сотни, тысячи. Несмолкаемый неразличимый шепот. Он
вскочил посреди ночи в холодном поту. Огонь в печке погас.
Поежившись, Иван накинул тулуп, натянул сапоги и вышел во двор – в
сенях запас дров кончился. Пока набирал новую охапку промерзших
чурок, в беспорядке приваленных к стене землянки, вдруг явственно
ощутил на себе... чей-то взгляд.
Глаза – волчьи? – ярко светились в
ночных сумерках приближаясь.
Иван забежал в землянку, схватил
кресало, кремень и торопливо запалил факел. Подошёл к остаткам
забора, не замечая, с каким оглушающим хрустом ломается под
сапогами ледяная корка во внезапно омертвевшем лесу.
На границе света стояли неведомые
твари, похожие на волков. Всего трое. У одного из них глаза
буквально горели огнем. Но самый крупный и наиболее уродливый зверь
был, похоже, слеп. Он водил мордой принюхиваясь.
Несколько минут человек и чудовища
разглядывали друг друга, потом странные пришельцы... испарились.
Убежали? Иван так и не понял, настолько быстро это произошло.
Отшельник долго не осмеливался сдвинуться с места, но потом решился
подойти туда, где он видел чудовищных волков. Но на снегу, покрытом
тонкой и хрупкой, как стекло, коркой, он не обнаружил ни следа,
если не считать темных подпалин. Дым? Иван сразу припомнил хромого
зайца, и его тут же стошнило.