- Да,
склонен согласиться, - голос у полковника был тоже очень
«итальянский», но без надрывных ноток и повышенных тонов, к коим
склонны уроженцы жаркого и экспансивного юга. Очень спокойная,
сдержанная речь.
Морхауз
чуть склонил голову, так, что со стороны стал немного похож на
быка, готового атаковать тореадора. Полковник машинально провел
костяшками пальцев по лацкану пиджака. Ему определенно было неуютно
в штатском, без привычной темно-синей формы, но офицер отлично
держался.
- Давайте я
обрисую ситуацию, как она мне представляется, - кардинал уверенно
вел беседу, словно резковатый, но опытный лоцман. - Почетная
гвардия весьма хороша. Была хороша, и стала еще лучше под вашим
руководством. Я внимательно ознакомился с вопросом и, пожалуй, могу
сказать, что ваш приход вдохнул новые силы в сие почтенное
подразделение. Вы сумели вернуть гвардии старые традиции и
приумножили ее боевые навыки. Однако...
Морхауз
развел руками перед глазами собеседника, словно разворачивая
невидимый шлейф.
- И тем не
менее перед вами стена. Она невидима, однако непреодолима, как если
бы оказалась выкована из стали. Стена традиций и опоздания. Ваши
предшественники имели неосторожность и глупость не успеть к обеду,
так что теперь их последователи вынуждены ловить кости, которые
бросают через стену пресытившиеся хозяева пира.
Полковник
смолчал, лишь едва дрогнувший ус выдал душевный настрой, весьма
далекий от благостного. Кардинал с удовлетворением отметил, что
старая рана уязвленного самолюбия гвардейцев по-прежнему болит и
соответственно можно вложить в нее персты еще дальше.
-
Гвардейский батальон - единственная часть в армии Престола, которая
боеспособна, по-настоящему боеспособна... - продолжил Морхауз. -
Более того, принимала участие в настоящих боевых действиях за
последние полвека. Однако почти все охранные задачи у вас
перехватила Cohors
pedestris Helvetiorum a sacra custodia Pontificis, то есть
швейцарцы. А представительские и эскортные функции отошли
разряженным конным павлинам из Guardia Nobile, конной Дворянской гвардии, все
достоинство которых заключено в длинных родословных. Настолько
длинных, что я сомневаюсь - если свернуть их в трубочку, пройдут ли
эти свитки в заслуженные места, уготованные им естественным ходом
вещей?
Полковник
Джани снова дернул усом, краешек его губы пополз вверх, скрывая
невольную усмешку. Кардинал снова попал в точку, и уязвив, и
насмешив одновременно.