Кот
подергал во сне ногами, словно то самое животное, в честь которого
получил прозвище. Скорчил смешную физиономию и, не просыпаясь, на
время расслабился. Пулеметчику снилось что-то тревожное и долгое.
От неосторожного движения снова закровило простреленное ухо,
крошечные красные капли по одной сочились на грязную палубу,
мешаясь с одноцветной ржавчиной.
Спиной к
пулеметчику без пулемета прижался маленький китаец с умным лицом и
очень печальными глазами. Боскэ ни разу не смог угадать в точности,
спит Чжу Чжиминь или нет. На китайце плохо сказались недавние
приключения, он окончательно замкнулся в себе и как будто
мучительно переваривал некие страхи и соображения. Кроме того
маленького радиста мучила затягивающаяся рана в заду, поэтому
грязное желтое лицо неизменно морщилось в страдальческой гримасе,
делая владельца похожим на грустную злую обезьянку.
Хольг и
Родригес накрылись одним плащом, так что о них сказать в точности
ничего нельзя было. Из-под прорезиненной ткани торчал ботинок
фюрера, который время от времени разворачивался плашмя палубе то
левым боком, то правым. Как будто владельца донимала больная нога,
и он старался облегчить боль, ища оптимальное положение. Видимо, не
находил.
Боскэ
вздохнул и посмотрел на негра Бангу. Тот скрутился под своей
шинелью и чем-то едва заметно гремел внутри. Монах знал, чем
именно, и слабо усмехнулся. Как будто почуяв сторонний взгляд,
африканец сверкнул глазом через прореху в шинели и незаметно
подмигнул Боскэ. Робко и очень слабо, как будто опасаясь
оскорбления или даже затрещины.
Боскэ
улыбнулся в ответ, так же тихонько, лишь для одного человека. Негр
благодарно кивнул и ушел глубже под шинель, как погружающаяся
субмарина. Гильермо знал, что там, в пыльной и тесной пещерке из
старого сукна, Банга перебирает свои «сокровища». Эти сокровища
Боскэ случайно увидел в самом начале морского путешествия.
Африканец-аскари привык скрываться от привычных компаньонов, но не
от странного и кажется доброго (по крайней мере, не злобного)
белого.
За рваной
подкладкой шинели Банга хранил старую жестяную коробочку, рисунок
на которой давно стерся, исчез под сотнями царапин. В эту коробку
негр складывал разные безделушки, скорее даже мусор. Крошечные
обмылки ароматического мыла. Недокуренная сигара с роскошным
обрезом золоченой бумаги. Обрывок оксирановой цепочки. Сломанная
спиральная пружинка от игрушки. Измятая открытка-»марка» из тех,
что наклеивают на письмо или совсем дешевую картонку «одноразовку».
И прочее в том же духе. Когда аскари был уверен, что его никто не
потревожит, он втихую открывал коробочку, извлекал содержимое по
одному предмету и долго крутил мусорные вещицы в длинных,
болезненно худых пальцах без половины ногтей.