- Что?! -
заорал ему в разбитое лицо Хольг. - Громче, громче,
сволочь!
- Верую во
единого Бога Отца Всемогущего, Творца неба и земли, всего видимого
и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, единородного Сына
Божия, от Отца рожденного прежде всех веков, Бога от Бога, Света от
Света, Бога истинного от Бога истинного рожденного, несотворенного,
единосущного Отцу, и чрез Которого все сотворено, сошедшего с небес
ради нас, людей, и нашего ради спасения...
- Что это
за болтовня? - прошипел сквозь зубы фюрер.
- Это
Символ Веры, - выдавил Гильермо через разбитые губы, по которым
пришелся особо неудачный удар тяжелым ботинком с жестким рантом. -
Догматы вероучения...
- Символ
Веры! - сказал, как плюнул фюрер. - Врешь.
Он ткнул в
лицо монаху пистолет, постучал выступающим из-под затвора стволом
по скуле, исцарапанной бритвой, иссиня-черной от наслоившихся
синяков.
- Это -
пистолет «Смит-Вессон», - четко, с расстановкой выговорил
Солдатенков. - Калибр девять миллиметров. И когда на нем спускают
курок, происходит выстрел. Пуля вылетает из ствола и превращает
человека в труп.
Олег
встряхнул свободной рукой высокого, но очень легкого доминиканца,
который болтался в своей безразмерной куртке, словно крыса в
мешке.
- Вот
настоящий Символ настоящей Веры, - с ледяной злобой говорил фюрер,
и Гильермо с трудом выносил напор его ненависти. - А все остальное
- пустая болтовня. Так что заткнись, святоша, сунь язык в жопу и не
заикайся больше о том, кто здесь недобрый. И как ты можешь сделать
кому то легче. Может быть, в своем церковном мирке это все так. Но
ты сейчас в настоящем мире.
- Ты не
убьешь меня, - просипел доминиканец. - Я тебе нужен.
Ствол
уперся в середину лба Гильермо и показался монаху горячим, как
только что из домны.
- Ты в
настоящем мире, - повторил фюрер, и темные провалы его огромных,
неестественно расширенных зрачков буквально вытягивали душу из
Леона. - А в настоящем мире людей убивают. По разным причинам или
совсем без причины, просто так. И они умирают просто так, насмерть.
Насовсем. Если я сейчас нажму на крючок, бог остановит
пулю?
- Все, что
случается, случается по Его воле, - прошептал Гильермо, собирая в
кулак остатки воли и храбрости. - Ты не сделаешь ничего, что было
бы выше Его замысла.
Щелкнул
взводимый курок. Острый край ствола еще сильнее и больнее уперся в
лоб.