- Да.
- Они нам могут понадобиться.
Вспомни, прикинь, как с ними связаться, не афишируя.
Хольг вышел, за ним глухо стукнулась
дверца. Родригес снова прилегла на диван и постаралась успокоиться.
Сердце тревожно стучало. Прочие члены ганзы тоже притихли по своим
каморкам, будто ощущая важность момента. Тихо бормотал Мунис,
похоже, опять молился Аллаху. Еще тише подвывал в подушку или
тряпку Максвелл Кирнан, которого на этот раз обошли галлюцинации,
однако накрыла невыносимая головная боль. Совсем тихонько гремел
инструментами китаец, в очередной раз перебирающий свое
радиохозяйство. Негры как обычно ничем не шумели, такой привилегии
за ними не предусматривалось.
Фюрер вернулся через три часа. Точнее
его привез «рикша» - какой-то азиат, чуть ли не японец, запряженный
в коляску-двуколку. Сам командир ходить не мог.
Быстрая проверка, сопряженная с
раздеванием и обтиркой мокрой тряпкой указала, что у Хольга сломаны
три пальца и несколько ребер, выбиты два зуба и еще два разбиты в
осколки. Правый глаз налился кровью и полностью скрылся в громадной
гематоме на три четверти лица. Синяки и кровоподтеки считать не
было смысла, из-за них фюрер стал черно-синим, с багровыми
проплешинами, как морской зверь. Но при этом он был в сознании и
даже почти способным говорить - сказывалась инъекция.
- Удалось? - отрывисто спросила
Родригес. Как практичная и много повидавшая женщина, она отложила
все эмоции на потом. Сначала - дело.
Хольг что-то невнятно пробурчал,
сплюнул сгусток крови. По щеке потекла струйка розовой пены.
- Глупая была затея, - пробормотал
помогающий девушке Мунис. - Какой смысл ходить к «муравьям», они же
уроды, садисты больные. «Боль очищает», «vida loca» и прочий бред.
Они извинений и компенсаций не принимают.
- Заткнись, - коротко, грубо
посоветовала Родригес, и помощник обидчиво поджал губы, осторожно
протирая разбитое лицо командира тампоном, смоченным в
одеколоне.
Неожиданно фюрер рассмеялся, вернее,
попытался - боль в треснувших ребрах и осколки зубов превратили
смех в жутковатый всхлип. Хольг снова сплюнул, на подбородке
запузырилась розовая пена, мельчайшие капельки крови брызнули на
лицо девушке. Она быстро отерлась рукавом и продолжила бинтовать
уже зафиксированные в лубке пальцы.
- У-да-лось, - по складам выговорил
Хольг и все с тем же жутковатым хрипом закончил, уже более
уверенно: