Пошевелиться я уже не могла. Испуг
намертво сковал меня, заставляя смотреть, как хищник медленно
выпрямился и, стряхнув с рук воду, зычным, бархатистым голосом
произнёс:
— Ну, привет, малышка.
Заблудилась?
— Не подходите ко мне! — пропищала я,
судорожно прижимая корзинку с ягодками к груди, будто вампир
покушался именно на них.
— Почему? Чего ты так испугалась?
— У вас лицо в крови...
Дура, молчи! Зачем ты ему это
говоришь?! Беги! Беги быстрее!
— Ах, это... — с усмешкой провёл он
мокрой перчаткой по лицу, будто отмечая трёхдневную поросль,
которая там действительно имелась. — Всего лишь олень. Не думаешь
же ты, что я загрыз человека? — Он небрежно отёр остатки крови
рукавом и направился ко мне.
— Не подходите! Если вы вампир, то
всё равно не сможете пересечь текущую воду! Мне сестрёнка
говорила!
— Ну что ж. Значит, либо я не вампир,
либо твоя сестрёнка ошибается.
Его высокие кожаные сапоги неспешно
ступали вдоль каменистого берега, а выбрав место помельче, он так
же спокойно зашагал через речку.
В ужасе я попятилась, споткнулась и
упала, рассыпав все ягодки.
— Не ушиблась? — с участием спросил
кровосос, нависнув надо мной чёрной громадиной. — Дай-ка пособлю. —
И протянул мне руку.
Глаза вампира даже в полумраке
казались бледно-голубыми и холодными, как смерть. В панике я стала
месить ботинками грязь и отползать назад. Потом перевернулась,
захватив сырую землю уже руками, подскочила и бросилась наутёк.
Вдогонку мне полетел обидный хохот, сливавшийся с шумом водопада. Я
бежала, не разбирая дороги, ветви больно хлестали по рукам и лицу,
а сердце норовило вырваться из груди. И вот, когда лёгкие запылали
огнём, я с размаху врезалась в выросшую из ниоткуда тёмную
фигуру.
Но, на сей раз, грохнуться на землю
мне не удалось. Стальная рука сцапала меня за шиворот. После чего
лес огласил пронзительный визг. Вампир позволил мне всласть
побрыкаться и повырываться, прежде чем упёрся рукой в бедро и
наклонился вперёд, чтобы поравняться со мной. Спасибо хоть за
шкирку не поднял, как котёнка. Я знала, что нельзя смотреть
вампирам в глаза, а потому зажмурилась — хотя понимала, что от его
клыков это никак не спасёт.
— Прекрати выдираться, рыжик, ты же
понимаешь, что это бесполезно.
Затянутые в чёрную кожу пальцы
сцапали мой подбородок, лишив возможности дальше вертеть головой и
повизгивать. Челюсти сразу же протестующе взвыли, я судорожно
вдохнула-всхлипнула и разлепила веки. Всё внутри куда-то
провалилось, а руки похолодели так, что я перестала чувствовать
кончики собственных пальцев, вцепившихся в поскрипывающую перчатку
вампира. Зато его пальцы на своём лице продолжила ощущать очень
отчётливо.