Церемония тем временем текла своим чередом: священник предложил
присутствующим огласить причины, препятствующие этой паре вступить
в брак и, не получив ответа, перешел к традиционным вопросам жениху
и невесте.
Дальше я окончательно углубился в свои мысли и перестал следить
за происходящим. Тетушка Мейбл то и дело прикладывала платочек к
глазам, демонстрируя, насколько она растрогана, и шепталась о
чем-то со своей соседкой. Я же размышлял, стоит ли прививать
Aylostera heliosa или все же повременить?
- Виктор, ты заснул? – вырвал меня из полудремы
раздраженный голос тетушки. – Пойдем скорее!
Вздрогнув, я огляделся вокруг. Венчание закончилось и уже почти
все гости покинули церковь.
- Да, тетя! – а что еще я мог ответить?..
На улице царила какофония: все смеялись, поздравляли молодых,
оркестр наигрывал что-то бравурное, а мальчишки, словно соревнуясь,
дудели в свои дудки.
Я вздохнул, поднял взгляд к хмурым небесам и принялся
вспоминать, как давно и чем именно подкармливал своих питомцев.
Только мысли о моих крошках давали мне силы пережить весь этот
кошмар!
«Пожалуй, пора добавить извести в почву Mammillaria herrerae», -
решил я, и в этот момент заметил краем глаза, как что-то летит
прямо в лицо тетушке Мейбл.
Реакцию мою годы спокойной жизни не испортили: выбросив вперед
руку, я ловко перехватил метательный снаряд... И лишь когда пальцы
мои сомкнулись на хрупких стеблях лилий, я сообразил, что именно
поймал. Букет невесты!
Надо было видеть глаза тетушки...
После минуты растерянного молчания на меня обрушился водопад
шуток и поздравлений. Я отвечал вымученной улыбкой, мечтая поскорее
оказаться в тишине своей оранжереи.
А ведь предстояла еще самая неприятная часть: свадебный
завтрак!
Спустя полчаса я понял, что улыбка моя очень скоро превратится в
оскал. Милые барышни, раззадоренные тем, что одна из них успешно
перешла сегодня в категорию замужних дам, спешили также поймать
женихов. К тому же, нелепое происшествие с букетом обратило на меня
еще большее внимание. От щебета юных прелестниц и прицельных
взглядов их маменек у меня невыносимо чесалось между лопатками,
будто кто-то запустил мне за шиворот десяток крупных красных
муравьев. Но приходилось терпеть. И улыбаться, улыбаться,
улыбаться...
Только вколоченные в детстве правила поведения удерживали меня
от того, чтобы спастись бегством.