А больше всего я сожалел о том, что я не успел попрощаться с
отцом. Я вернулся слишком поздно…
Бювар и фотографию я забрал с собой, закрыл кабинет на ключ (на
случай, если Сирилу вздумается покопаться в документах), и
отправился к себе.
По пути я столкнулся с тетушкой Мейбл – она шествовала в свою
опочивальню.
-Что это с тобой, Вик? – встревожилась она. – На тебе лица
нет!
-Ничего, тетушка, просто устал, но адрес все-таки отыскал, -
ответил я. – Глядите-ка, что я нашел!
Я показал ей фотографию.
-Вас я узнал, отца тоже, а кто это?
-Это?.. – она нахмурилась. – Хм…
-Определенно ведь родственник, - заметил я. – Уж очень
похож!
-Ну… - Мне показалось, что ей не хочется отвечать. – По-моему,
это один из наших троюродных кузенов. Право, я запамятовала его
имя, мы виделись очень редко! А потом, если не ошибаюсь, все их
семейство переехало… хм… в Австралию. Да, верно, в Австралию. И
как-то так получилось, что все связи оборвались…
«Очень интересно, - подумал я. – В Австралию, значит. Туда, где
я не бывал. Упоминали мы ее дважды, так что она явно первой пришла
тетушке в голову. Ладно, пускай… Сейчас не до таинственных
кузенов!»
-Спокойной ночи, тетушка, - сказал я.
-И тебе, дорогой, - ответила она и двинулась прочь.
-Тетушка! – окликнул я, и она обернулась. – Знаете, а отец ведь
тоже догадался, что на самом деле я путешествую.
-Правда?.. – изумилась она.
-Ну да. По тем же приметам, что и вы. Видимо, это семейное…
-И ничего мне не сказал! – сокрушенно вздохнула тетушка. – В
этом был весь Артур, никогда ни единого лишнего слова! Всё в себе,
всё всегда в себе…
И она ушла, скорбно покачивая головой.
Я же удалился в свою спальню и до глубокой ночи читал письма,
которые наконец-то нашли адресата…
*
На следующее утро Сирил к завтраку не вышел. Не могу сказать,
чтобы это испортило мне аппетит, напротив, в кои-то веки я мог не
торопясь насладиться трапезой.
- Ларример, а где тетушка Мейбл? – поинтересовался я,
убедившись, что она не собирается почтить столовую своим
присутствием.
- Миссис Кертис изволила завтракать в постели, сэр! – Ларример
склонил убеленную сединами голову, и это вышло у него так
величественно, будто это я должен был ему кланяться.
- Хм, - только и ответил я. – Что ж, тогда приступим!
И принялся накладывать себе на тарелку вкуснейшую снедь...