- Всё-таки, наверное, зря ты его отпустил, - процедил сквозь
зубы Бажен, глядя в спину удаляющемуся разбойнику, - Нехорошее у
меня предчувствие. Как бы он снова не навёл на нас своих душегубов.
Нет ему веры ни на ломанный грош.
- Не успеет. Пока они снова соберутся, нас уже и след простынет,
- отвечал Благояр, - Да и не в моих правилах убивать безоружных,
просящих о пощаде. Другое дело в сече. Вот ежели снова возьмётся за
старое – тогда не пощажу.
- Ладно, тебе виднее, - хмуро кивнул старый дружинник, - Надо
поспешать. Теперь уже не заблудимся.
- Эх-х…Люди не меняются, - тихо проговорил, тем временем, Лори,
так же задумчиво глядя вслед уходящему разбойнику, - Никак они не
могут понять - добро во все времена было наказуемо. Впрочем, пусть
- это не моё дело.
Но на его невнятное бормотание никто не обратил внимания. День
кончался и все торопились поскорее добраться до княжеского села.
Дружинники Кагана пришпорили лошадей и вскоре маленький отряд
скрылся за тёмными деревьями.
А покалеченный разбойник вдруг сразу перестал хромать,
выпрямился и, отбросив свой «костыль», обернулся им в след. Испуг и
раболепие, светившиеся в его глазах ещё мгновение назад, исчезли
без следа, а вместо них жарким огнём вспыхнул зловещий
нечеловеческий взгляд, от которого любому, увидевшему его, стало бы
не по себе. Но люди этого уже не могли видеть.
- Поспеши, ничтожный смертный! – проговорил он со зловещей
улыбкой, - Всё-равно далеко не уйдёшь! Ступай навстречу своей
погибели. Вот и кончаются твои дни.
Затем он резко воздел руки к верху и, тихо произнеся короткое
заклинание, хлопнул в ладоши. Тотчас же всё его тело объяло
приглушённое сияние, в котором чародей мгновенно исчез.
* * * * *
Глава 12.
Ульф просто сходил с ума. Отпустив своих советников до утра по
домам, он устало сидел один в своём тронном зале, сжимая в кулаке
подарочный медальон Яромира. За то короткое время, что прошло с
момента исчезновения Ригерды он весь осунулся и как-то сразу
постарел. Сейчас он думал только о своей дочери. Где она? Что с
ней? Жива ли? Эти вопросы больно терзали его родительскую душу.
После потери жены, мысль о том, что он может потерять ещё и
единственную дочь была для него просто невыносима.
Судьба принцесс в те времена зачастую была не столь уж и
радужной, как многим могло бы показаться со стороны. И Нурландия не
была исключением. Часто жизнь этих юных дев напоминала золотую
клетку. Их отцы-правители не редко использовали дочерей, как
разменную монету при решении своих политических и территориальных
споров, даже не спрашивая их мнения. Они обязаны были выходить
замуж или наоборот - разводиться по воле родителей и в интересах
своих государств.