Два вельможи обернулись к
новоприбывшим, и по их нарядам Мишель сразу догадался, кто из
дядюшек был герцогом, а кто кардиналом. Однако не успел мальчик
сообразить, были ли дядюшки похожи на виденные дома портреты, как
лицо герцога де Гиза вытянулось, и он вскочил, выдохнув только одно
слово «Вы?!»
Господин де Броссар со всей
учтивостью поклонился, а Франсуа де Гиз растерянно оглянулся, будто
что-то потерял.
— Но... где же графиня? — наконец-то
вымолвил он.
— Ее сиятельство вдовствующая графиня
де Бар пребывает в Бар-сюр-Орнен, — немедленно удовлетворил
любопытство герцога достойный дворянин. — В ее лета было бы
безрассудно пускаться в полную превратностей дорогу.
Франсуа де Гиз нахмурился. Кардинал
Лотарингский улыбнулся.
— Надеюсь, сестра пребывает в добром
здравии? — с участием поинтересовался Шарль де Лоррен.
— Несчастная графиня замкнулась в
своем горе и бежит светских удовольствий, — ответил господин де
Броссар.
Мишель де Бар вспомнил любимые
матушкой танцы, верховые прогулки и музыкальные вечера и подумал,
что матушка никогда не казалась ему несчастной, убитой горем
женщиной. Однако тон воспитателя был полон такой неподдельной
скорби и участия, что Мишель вообразил, будто за то время, что ему
пришлось провести в Бар-сюр-Орнен, господин де Броссар не имел
возможности познакомиться с его матушкой поближе.
Додумать свою мысль до конца мальчик
не успел, потому что дядюшка Гиз неожиданно вспыхнул и заявил,
будто не намерен терпеть провинциальные манеры племянника. «Если
графу де Бар угодно зевать в его присутствии, — самым жестким тоном
заявил он, — то графу де Бар стоит немедленно отправиться в
постель, а на будущее поучиться манерам, дабы не оскандалиться в
присутствии короля».
В носу Мишеля предательски защипало,
и он безропотно поплелся за слугами, призванными устроить юного
графа на новом месте. Даже слова дядюшки Шарля «Что ты хочешь от
принцессы?», сказанные со странной смесью мечтательности и
самодовольства, не утешили шевалье и не подсказали, что причиной
недовольства дяди был не он сам и даже не его открытый рот, а
отсутствие матушки. Только следующим утром, когда господин де
Броссар решительно откинул полог кровати подопечного, громко
провозгласив «Вставайте, граф, вас ждут великие дела», юный граф
ощутил, что жизнь не так уж и плоха, и он может одеваться.