Примерка и подгонка по фигуре нового
костюма еще больше приободрили шевалье, и на встречу со старшим
дядюшкой мальчик отправился радостным и довольным — таким, каким
его привыкла видеть матушка в лучшие дни. На этот раз юный шевалье
смог убедиться, что портреты ничуть не льстили дяде, только борода
его светлости оказалась длиннее, а светло-голубые глаза были
холодны, как лед. И все-таки дядюшка был очень красив, и Мишель
пообещал себе нарисовать его... когда-нибудь... потом...
— Долго спишь, Жорж... — без особой
сердечности произнес герцог.
Мальчик удивленно вскинул голову:
— Меня зовут Мишелем, дядя, — сообщил
он, не заметив предостерегающего взгляда господина де Броссара.
Гиз поморщился.
— Имя «Мишель» годится для
Бар-сюр-Орнен, племянник, но никак не для двора. «Ролан» —
напоминает все эти новомодные романы, — последнее было произнесено
с таким презрением, словно герцог питал отвращение ко всяким
проявлениям изящной словесности, — «Готье» — слишком старомодно, а
«Ален» годиться разве что для деревни. Нет, племянник, если ты
хочешь занять подобающее место при дворе — тебе надо взять имя
«Жорж». Оно достаточно решительно и благородно. Конечно, если бы
среди твоих имен были имена «Франсуа» или «Генрих», я бы
посоветовал тебе остановиться на одном из них. Но — что делать? —
мой брат и невестка всегда были несколько сумасбродны...
Мишель де Бар густо покраснел,
чувствуя, что должен что-то сказать. Что-то резкое и злое, но
взгляд наставника заставил его прикусить язык.
— Анри! — Из глубины кабинета вышел
нарядный белокурый мальчик года на два или три младше Мишеля,
однако почти одного с ним роста. — Это твой кузен, Анри, вы будете
вместе учиться. Он принадлежит к младшей ветви нашего дома. Ну, что
ж, отправляйтесь играть. После обеда, Жорж, ты сможешь осмотреть
Париж.
Сбитый с толку неприязненным
обращением дяди, шевалье Мишель послушно покинул кабинет. Анри де
Жуанвиль, старший сын герцога, вышел вслед за ним.
— Ты в партии* играешь? Или в суль**?
— поинтересовался сын Гиза.
— Я в шикан*** играю... — сообщил
Мишель, никогда прежде не слышавший названных кузеном игр.
— Ну, это только для деревни! — пожал
плечами Анри. — А в мяч**** ты играть умеешь?
— Нет, — юный граф вызывающе
выпрямился. — Зато я рисовать умею! Я даже тебя могу
нарисовать.