— Я согласен, но лишь отчасти, — ответил я царственным голосом. По
мере сил царственным. Как в спектаклях. Пусть видят, что я подражаю
сцене. Какое-никакое, а объяснение перемене.
— А именно? — спросила Mama, и спросила странно спокойным голосом.
Похоже, одобряет то, что я говорю.
— Милая Mama, представь, что ты приказала хорошему повару
приготовить киевский борщ. И он его приготовит, вкусный и полезный,
так?
— Допустим, — согласилась Mama.
— А теперь представь, что этот борщ готовят пять хороших, нет, даже
замечательных поваров. У каждого свой рецепт, но кастрюля-то одна!
Один насыпет ложку соли, другой ложку соли, третий — и так далее. И
получится не борщ, а только перевод продуктов.
— Но ты же не кастрюля, Alexis!
— Не кастрюля, верно. Я борщ. И пять поваров, мне кажется, это
слишком.
— Алексей, то, что тебе кажется, не должно влиять на ход лечения, —
сказал Papa, подпустив в голос строгость.
— Но мне кажется... видится... думается, что пятерых докторов
пригласили сюда не сколько для моего лечения, сколько для того,
чтобы они написали авторитетное заключение о моей смерти.
Все вздрогнули. Нет, не все — Mama лишь улыбнулась. Не мне, а своим
мыслям.
Улыбнулась и сказала:
— Ты не умрёшь, Alexis. Я это знаю.
— Не умру, — согласился я.
— А что ты хочешь? Сейчас?
— Поспать часок-другой. И гурьевскую кашу. Только пусть в неё
положат смородину. Чёрную.
Мое пожелание сняло напряжение. Мальчик, он и есть мальчик. Каша
для него главное. Гурьевская!
— Хорошо, со смородиной, так со смородиной, — легко согласилась
Mama.
И все ушли. Болезнь сына — болезнью, но от царских обязанностей
никто не освобождал.
Нет, ушли не все. Дядька Андрей и сиделка Груня остались. Но они из
простых, их можно не считать...
И я стал дремать.
Дремать, думать и вспоминать.
Я — Алексей Симоненко, мне семнадцать лет. Было. Жили мы в
небольшом городке, я и мама, школьная учительница. Отец погиб пять
лет назад, во время аварии на шахте. Тогда двадцать человек
погибли. Сначала руководство шахты обещало выплатить кучу денег,
поддерживать семьи, но потом раз! И компания обанкротилась. На меня
государство выплачивало пенсию по потере кормильца, но это на кефир
только и хватает. Хватало.
Остались мы с мамой одни. Через год шахту купила другая компания,
но у неё перед нами никаких обязательств не было. Родные погибших
хотели подавать в суд, но нам разъяснили, что это пустое дело. Та,
первая компания — банкрот, с неё взятки гладки, имущество отошло к
государству, и ни копейки у той компании нет, и самой компании
давно нет. А новая компания отношения к аварии никакого не имеет.
Купила шахту у государства, и добывает уголёк, да. Вот если бы вас
сбил и покалечил кто-то на автомобиле, а потом тот автомобиль купил
другой человек, купил, отремонтировал, и стал ездить, он ведь ни
при чём, другой человек? Ни при чём. По закону. Хотя говорят, что
новая компания — это старая, но под иной вывеской, но юридически —
новая.