«Трусливый параноик, — сказал я себе жестко, заставляя
непослушное тело сделать еще шаг, — что тебя напугало?
Движение? Соседский кот шмыгнул в переулок или мальчишка искал
землянику в палисаднике. Будешь шарахаться теперь от каждой тени?..
Может, и вправду пора тебе переезжать отсюда, старик? Езжай туда,
где климат потеплее, где не так сыро — на юг или в Дрезден. Макс
был прав, не для тебя этот город…»
Да и не померещилось ли мне? Надо признать — глаз у меня уже не
тот, что в молодости. Беспокойное движение ветвей могло мне
показаться человеческим силуэтом в ночи. Глупость какая…
Чувствуя себя невыносимо гадко, я замер у забора, шагах в
двадцати от калитки. Арнольд обогнал меня и, ступая на удивление
бесшумно, двинулся вперед. Его угловатый контур в свете отдаленного
фонаря походил на огородное чучело, а развивающиеся полы плаща
усиливали и без того зловещий вид.
«Посылать вместо себя мертвеца домой — вот до чего ты дошел,
Шутник. Раньше ты первым вызывался в разведку, а теперь тебе нужен
покойник, чтобы попасть на собственную кухню. Какой позор…»
Я зашипел и прикусил язык, хотя тот был ни в чем не виноват.
Негромко скрипнула калитка — Арнольд был уже в палисаднике. Я
представил себе, что будет, если фрау Кеммерих не отошла ко сну, а
ждала для какого-то разговора меня. Услышав скрип калитки, она
откроет входную дверь и… Я легко вообразил, что будет дальше. Фрау
Кеммерих не одобряла разгуливающих по улице мертвецов, и моего
слугу была согласна терпеть только на том условии, что он никогда
не пересечет порог ее дома. До недавнего времени так и было —
Арнольд ночами дежурил за домом, изредка пугая своим неподвижным
массивным телом соседей. Он не жаловался на усталость и холод.
Я переключился на глаза Арнольда. Это не самое приятное
ощущение, но в жизни тоттмейстера приятные ощущения вообще
встречаются недостаточно часто. Треск в затылке, приступ сильнейшей
тошноты, точно в груди набухает огромный пузырь, заставляющий
желудок тесниться к горлу, ногти впиваются в ладони… Наверно, со
стороны я сам сейчас выгляжу как пьяный — привалился к забору,
дрожу, со лба капает пот, а побелевшие глаза выпучены до того, что
жутко смотреть.
А потом я смотрю на мир глазами Арнольда. Мир через них кажется
немногим более темным и чуть не в фокусе, но дело тут не в моих
способностях — как ты ни будешь заботиться о покойнике, а жизнь
завершает то, с чем не совладала смерть — сетчатка, увы,
разрушается первой. Я делаю еще несколько тяжелых шагов. Когда я
управляю Арнольдом, это тело кажется мне чудовищно тяжелым и
неуклюжим. Но это лишь иллюзия, искажение восприятия — когда его
руки становятся моими руками, они управляются с такой же легкостью,
если не быстрее. Несколько шагов по аккуратной кирпичной дорожке.
Вокруг темно, шевелятся кусты, но запаха цветущих вишен я не
ощущаю, обоняние также отказало Арнольду. Может, это и к лучшему,
ни к чему наслаждаться запахом через нос мертвеца.