По мнению
принца, такое событие не стоило столь горьких слез, и всего-то надо
было послать какого-нибудь мальчишку в дом дядюшки за подмогой, но,
кажется, столь простое решение в голову юной провинциалке не
пришло. И стоило бы оставить девиц наедине с их бедой и своим
добрым советом, но юный принц отчего-то захотел почувствовать себя
рыцарем… «И пусть будет стыдно тому, кто подумает об этом плохо!» —
решил юноша, получасом позже ссаживая девушку с коня прямо в руки
ее дядюшки…
Он повернул
гнедого и отправился домой с чувством выполненного долга… А еще…
Еще он, кажется, был благодарен. Отцу за то, что заставил его
задержаться с этими письмами, де Тассису за его ошибки, и даже
Валуа с Бретеем за наглый обман, хотя и не стоило припоминать этих
приговоренных еретиков, всуе поминая имя Господне!
Потому что кого как не Всевышнего
должен был благодарить и славить дон Фадриго за ниспосланную ему,
наконец, Даму Сердца!
После
победы над Юстином Нассау, приличествующих этой победе действий,
герцог и его секретарь, наконец, остались одни. То, что услышал его
светлость от сеньора Матео, сильно отличалось от хвалебных речей в
его честь.
Результатом
беседы стали самые горячие заверения в том, что в следующий раз его
светлость отправится искать приключений в одиночестве только через
труп своего секретаря и, конечно, куча поручений. Правильно поняв,
что его светлость более не расположен к разговорам и хочет остаться
один, Матео отправился «по делам». Ничего, пусть отдыхает. Рана Лео
была не столь глубокой, сколько болезненной, хвала Небесам и, если
бы не необходимость в верховой езде, затянулась бы за
неделю.
Иными
словами, в присутствии своего секретаря герцог не нуждался, зато
его помощь в раздаче приказов была абсолютно необходима.
Большинство
благородных кабальеро и даже донов сразу при появлении герцога и
его секретаря в армии маркиза Рубе смекнули, что если синьор Матео
де Бисагра появляется пред чьи-то светлые очи и абсолютно вежливо
просит что-то сделать «по поручению его светлости», с исполнением
поручения лучше не мешкать вне зависимости от того, знает его
светлость о своем поручении секретарю или нет. Всем было известно,
кем в действительности является человек, скромно именующий себя
секретарем, а еще больше окружающих беспокоило, кем сеньор Матео
станет в будущем.