Белка умело играла голосом, стараясь придать рассказу трагичности. И у неё получалось. Денис заслушался, даже дыхание затаил, хотя подозревал, что будет дальше.
Он не ошибся. Все произошло, как в "девочковых" сериалах про любовь: встретил барин в городе роковую красавицу, забыл деревенскую простушку и женился.
— Только не было ему счастья. Марьяна в ту же ночь в реку кинулась, лишь платок к берегу прибило. А усадьба сгорела. Как спичка вспыхнула, даром что дом был каменный. Слуги выскочить успели, а хозяева в дыму задохнулись. Так и лежали — рядышком.
— Белка, тебе бы романы писать. Простую историю так завернула, что хоть кино снимай, — нарушил молчание Артем. Он знал легенду об усадьбе, но подруга нашла свежие уши, не стоило её разочаровывать.
— Но это еще не все! — зыркнула на него Белка. — Случилось все это на русальной неделе, вот и стала Марьяна русалкой. Говорят, её видят сидящей на ветвях ивы, вы её знаете, она над омутом растет… А усадьба с той поры проклята. Пытались наследники её отстроить, да не вышло ничего: как только начинали работы, тут же занималось все жарким пламенем, а из огня крики слышались. Вот и пошел слух, что место это нечистое. Больше баре в Речное и не приезжали, а там и Революция грянула.
Денис слушал и не понимал, что его смущает. Вроде сказка как сказка, что-то не так. Потом догадался: Белка говорила так, как будто сама была свидетелем тех событий. И слова лились ладно, словно не девчонка рассказывала, а умудренная жизнью и опытом бабушка.
— А ты откуда про это знаешь?
— Так все знают, — рассмеялась Белка. — Эту историю вечером детишкам рассказывают. Но сказка — ложь, да в ней намек…
Все встало на свои места. Белка просто копировала манеру разговора кого-то из старших. Как только Денис это понял, тревога исчезла.
— Ну, что? Ложимся спать?
— Подожди. А как выглядят русалки? Я думал, они с хвостом, а ты почему-то их фараонами назвала.
— Фараонками. Это морские русалки. А речные утопленницы похожи на людей. Только вместо ног у них гусиные лапы! А еще они умеют превращаться в красных коров и рыжих собак!
Словно в насмешку со двора раздался лай. Резкий, всполошный, с подвыванием. Ребята вздрогнули и тут же рассмеялись над своим испугом.
— Все, спать! — потянулась Белка.
Денис смотрел, как она раскидывает руки, словно желая обнять весь мир, а улыбка сияет не хуже фонаря, и понял, что готов смотреть на это вечно. Стало неловко.