Но Белка уже вскочила на ноги:
— Пойдем, что покажу!
Дениса пошатывало, но девчонка оказалась неожиданно сильной: подставила плечо, помогла добраться до развалин. Но повела не к окну-входу, а туда, где стена почти рассыпалась. Кирпичи лежали кучей, но никто их не трогал, хотя целых было много.
— Неужели не пригодились? Сарай построить или крыльцо… они же крепкие!
Денис наклонился, поднял один. Белка тут же выхватила, перевернула и снова сунула в руки:
— Видишь?
Красным кирпич был только с одной стороны. С другой в него намертво въелось что-то черное, похожее на плесень. Только не плесень это была.
— Копоть. Больше ста лет прошло, а она не исчезла. Говорят, к тому, кто забрал отсюда хоть один камешек, приходят призраки барина и его жены. После этого случается пожар…
Денис разжал пальцы, и кирпич упал обратно. По спине пробежал холодок, появилось ощущение пристального взгляда. Чуждого. Жуткого.
Но никого не было, напрасно Денис осматривал ближайшие кусты. Даже на цыпочки приподнялся, чтобы лучше видеть. Да так и застыл, не веря глазам.
— Ты чего? — всполошилась Белка. — Тебе плохо?
И тоже замерла, поняв, куда показывает Денис.
На камнях белела расстеленная бабой Матреной салфетка. Только хлеба и соли на ней не было. Лишь сиротливо краснела глиняными боками пустая плошка.
—Может, зверь? — несмело спросила Белка.
И это после того как она чуть ли не с пеной у рта доказывала, что здесь орудует нечистая сила! Стало смешно. Совсем чуть-чуть, потому что чувство слежки вернулось. Белка пошла было к миске, но Денис схватил её за руку:
— Звери ложками не пользуются.
И показал на лежащую на земле ложку с прилипшими крупинками гречки.
— Не трогай! — посерьезнела Белка и начала обходить салфетку вокруг. — Пусть бабушка посмотрит. Ой!
Денис одним прыжком оказался рядом, готовый драться хоть с самим барином.
Но это была лежащая на боку солонка. Белые кристаллы рассыпались по серому камню, напоминая снежную крупу.
— Не ходи! — Белка вцепилась в руку Дениса , который собрался обшарить развалины. — Это не зверь… и не человек.
Она снова побледнела, еще сильнее, чем раньше. Теперь веснушки исчезли на самом деле, лицо словно выцвело, и это испугало Дениса больше собственного обморока. Даже больше, чем та мельница на дне омута!
— Тебе плохо?
Белка замотала головой и забормотала: