Зверь рванул за ним, да слишком стремительно, так, что, вылетев
в коридор, чуть не поскользнулся на вскопнутом ковре. Это быстро
охладило пыл. Окутанное мраком поместье не было проблемой для глаз
хищника, а вот незнакомая территория требовала внимательности –
моалгрен осторожной поступью двинулся по длинному проходу, в конце
которого светлела балюстрада винтовой лестницы.
А этажом ниже, у облагороженной гобеленом стены, стоял Леонардо.
В западное крыло дома не проникали посторонние звуки – можно было
не думать, что узилище даст о себе знать, и спокойно наблюдать за
моалгреном сквозь каменную толщу. Изучать повадки, возможности
ночного зрения, магические умения. Попутно колдун тронул пальцами
подбородок, где на коже двумя дугами тянулись вмятины от зубов:
менять форму во время тесного контакта с голой костью – не лучшая
идея. Однако раскрыть гостью могла лишь провокация, и эффектность –
один из её инструментов. Пальца стёрли с лица след, будто
нарисованный, оставив после себя ровную кожу. На губах же
зародилась улыбка:
– Ты не спешила, – Леонардо смотрел на возникшего сверху зверя,
что на миг замер у лестницы, а потом стал неторопливо спускаться по
широким ступеням: – Любовалась моей коллекцией картин? Для
коридоров я предпочитаю творения Гедэбраунга. Природа в неброских
тонах. Неназойлива и в то же время способна притягивать взор. А вот
полотна Фёрби созданы для залов, – колдун повернулся к гобелену с
изображением королевской охоты: – Только взгляни, насколько
искусно…
Леонардо вдруг распался на чёрные клубы, которые тотчас были
разогнаны приземлившимися лапами.
– …переданы эмоции всадников, – закончил предложение появившийся
вдалеке некромант.
Он даже не обернулся на сверлившего его взглядом моалгрена, чья
«охота» в этот раз не удалась, и двинулся к резным вратам.
Распахнутые обеими руками створки не издали ни малейшего скрипа,
словно тому, что находилось внутри было отведено особое значение.
Другими словами не объяснить заботу о петлях в доме, где тонкий
флёр пыли казался притаившейся всюду обыденностью.
– Идём. Покажу тебе кое-что грандиозное, – Леонардо вошёл в
следующее помещение, и зверь направился следом.
Стены там были облицованы багровым мрамором с белыми
вкраплениями, напоминая белевшее прожилками мясо. По центру зала же
высился монумент. Тёмная пирамида, из которой поднималась труба,
плавно переходящая в отлитую из бронзы голову ящера. От её
распахнутой пасти в ужасе разлетались каменные орлы, каких на месте
удерживали еле различимые спицы.