– Рад, что вы так быстро всё поняли,
– оскалился гремлин.
– Как я вообще сюда попал? – спросил
Максим, ещё раз оглядывая кабинет. Рассветно-закатный свет за окном
за время их беседы не сделался ни ярче, ни тусклее. – Мы были с
ребятами в кино, потом посидели в баре. Потом я приехал домой.
Точно помню, как запирал входную дверь и собирался лечь спать.
– Ну и считайте, что легли. Это
что-то меняет? – развёл руками третий секретарь.
– У вас тут что, перемещение на поток
поставлено? – удивился парень.
Гремлин некоторое время молчал, и
даже снова раскрыл свой лорнет, чтобы повнимательнее всмотреться
сначала в глаза собеседника, а затем, почему-то – в его левое
ухо.
– Напротив. Конкретно в Чешском
королевстве вы – первый гость за последние пятнадцать лет.
Почему-то в последнее время ваши чаще оказываются за океаном, в
колониях, – господин Майер снова спрятал лорнет. – Думаю, всё дело
в том, что вы действительно искренне мечтали о Праге. Плюс,
конечно, богатство фантазии.
– Фантазии? – растерянно переспросил
Максим.
– Иначе бы вас здесь не оказалось.
Вы, часом, живописью не баловались? Может, музыку сочиняли? Или
стихи?
– Ну, я сказки придумывал, для
младшей сестрёнки. Ещё в школе.
– Вот и славно.
– Мне что же, сказки рассказывать
вашим кошмарам? – удивился парень.
Господин Майер предостерегающе поднял
руку:
– На этот счёт вас проинструктирует
непосредственное начальство. Однако позвольте предостеречь. Ваша
фантазия здесь, у нас, способна на многое. Поэтому настоятельно
рекомендую тщательно взвешивать свои слова и поступки. А лучше
заодно и мысли.
– А если я, скажем, сейчас
нафантазирую, что я – король?
Он вдруг почувствовал, как на плечи
начинает давить богато украшенная горностаями пурпурная мантия, а
на брови сползает тяжёлая золотая корона. Предметы, поначалу
полупрозрачные, быстро становились всё более осязаемыми и
материальными, но тут голос третьего секретаря прервал
эксперимент:
– Вы всегда пропускаете пояснения
мимо ушей и игнорируете мелкий шрифт в договоре? – саркастически
поинтересовался гремлин. – Последствия, сударь. Валяйте,
попробуйте, если не жалко, скажем, лет двадцать-тридцать жизни.
– Жизни? – корона и мантия
исчезли.
– А, может, здоровья. Или, к примеру,
глаза. Не бывает всё из ничего. За любое действие приходится
платить, – самым серьёзным тоном пояснил господин Майер. Потом
благодушно добавил: