Выпущенный из цепких лап стражника повар, потирая плечи и прыгая через две ступеньки, помчался на кухню. Помощник едва поспевал за ним.
— Так, торт для госпожи Ареты немедленно отправляем его величеству, — распоряжался он на бегу. — Очень удачно вышло с ее днем рождения. Госпожа перебьется. Безе и мусс для ее младшенького — туда же. Вино придется взять из неприкосновенного запаса — столетнее амонтильядо, оно, говорят, пахнет как цветущий сад. И засахаренные фиалки! Не забыть про засахаренные фиалки! А ты, кстати, не знаешь, что за девица такая, из-за которой весь сыр-бор?
Помощник задумчиво погладил загривок.
— Моя голова мне еще дорога. Наше дело выполнять приказы, а думают пусть благородные.
Тем временем король широкими шагами мерил трапезную. Одет он был по-домашнему, то есть в шелковый балахон и легкую корону — тонкий обруч с торчащими вверх шипами. Скорее это был символ короны, нежели сама корона. В стати короля было нечто драконье: наклоненное вперед тело, мощная шея, подол мантии, что хвостом волочился следом и взмахивал при каждом повороте.
Пальцы напоминали скрюченные когти. Как будто со временем драконья сущность стала проглядывать сквозь человеческую. На каждом пальце сверкало по кольцу, а то и по два. Россыпь драгоценностей украшала одежду: драконы любят сокровища, но не у всех есть возможность иметь их в достаточном количестве.
Король был древен, но крепок. Темное лицо его изуродовал ожог, что нередко у драконов-правителей считается признаком доблести. Правда нынешняя молодежь скрывает свои ожоги при помощи магии, но король относился к старому поколению, которое ценило подлинность. Левое веко дракона было стянуто рубцом, но оба глаза смотрели зорко и недобро, сверкая почище драгоценных камней. Никто не посмел бы намекнуть собеседнику даже в приватном разговоре, что король стар и сдает.
Но сам он понимал, что его время проходит. Он медленнее принимал драконий облик, тяжелее взлетал, а самое главное — пламя его теряло жар. То самое знаменитое алое пламя, что некогда наводило ужас на окрестные страны, а пуще всех — на его собственную, теперь ослабело и годилось разве что подогреть остывший бифштекс.
Все надежды короля были на Сосуд Огня. Он ждал терпеливо, заваливал монастырь золотом, регулярно посылал дары и вот — дождался. В монастыре Великой Дейвы, Праматери всех драконов, в этой проклятой колдовской теплице, вырос и созрел Сосуд Огня — юная дева, редчайшая драгоценность, способная возвратить дракону огненное дыхание, а вместе с ним — молодость. Нет, не молодость, конечно, но силу. А сила в соединении с опытом — поважнее молодости.