Мы — дикие хорьки. Наёмники. Так что
одинаковое у нас одно — плащи из соломы. Темно-жёлтые, бурые по
краям, растрепанные и тяжелые, когда идут дожди. Сейчас лишь
некоторые из нас носят их на плечах, остальные свернули и убрали к
переметным сумкам, но ночами или в местах уж совсем жутких — мы все
похожи на ожившие стога соломы, а точнее, на крестьян из прошлого.
Потому что в тех местах, в которые я их привожу, нет лучшей защиты
от множества проблем, чем быть похожим на птичье гнездо. Порой это
надежнее и эффективнее, чем руна под языком.
Капитан стоял в центре, остальные
собрались, взяв его в широкое кольцо. Лишь Толстая Мамочка осталась
на возвышенности, наблюдая за обстановкой, чтобы никакая тварь не
подкралась, и её серая массивная фигура чётко вырисовалась на фоне
бледного неба.
Мои пальцы провели по рукояти Вампира
— узкой, легкой сабли. Нащупали один едва заметный бугорок, а за
ним — две едва ощутимые выемки. Пришла привычная мысль, что,
возможно, удача в поисках рано или поздно мне улыбнется.
— Хватит уже лыбиться, проклятый
везунчик, — буркнул Бальд чернобородому громиле по прозвищу
Громила. — Иди давай.
И тот, чуть виновато поведя могучими
плечами, оставив клинок, шагнул к Капитану, под напряженными
взглядами остальных.
Когда «Соломенные плащи» идут в Ил,
все, кроме меня, Капитана, Болохова, Головы и Толстой Мамочки тянут
из мешка кубики с цифрами. Номер, который они получают, очередь,
когда приходит время тянуть жребий. И Громиле на этот раз очень
повезло — у него крайне высокие шансы на длинную палку.
Так и случилось. Он вытянул,
оскалился, сломал её пополам, бросил на землю, вдавил каблуком
ботинка.
Настала очередь следующего. И
следующего. Каждый отправлявшийся испытать удачу, прежде оставлял
всё свое вооружение, и только затем шагал навстречу Капитану, чтобы
довериться милости Рут Одноликой. Остальные, наоборот держали
оружие наготове.
Смертельный жребий — штука довольно
противная. Когда он оказывается у тебя в руке, ты можешь устроить
всякое, несмотря на безысходность и отчаянье. В том числе и
сражаться за свою жизнь, разом забыв о всех оговоренных ранее
правилах. И хорошо бы, чтобы, когда такое случится, у тебя не было
при себе чего-нибудь острого.
Хорошо для нас, а не для тебя,
разумеется. Ибо мы все слишком сильно нервничаем, как бы ты чего не
выкинул напоследок. Хотя в нашем отряде подобное ни разу не
происходило.