Все согласились с этим когда-то. Так
и повелось.
Первый закон «Соломенных плащей»
гласит: если солнцесвет разряжен, то один из нас дарует ценой жизни
жизнь остальным. Это риск, который всегда с нами, когда мы уходим в
Ил. Он ничтожен. Куда проще нарваться на жеребенка, рвача или
мечтателя, чем разрядить солнцесвет. Но порой такое случается,
цветок гаснет и тогда дело за жребием.
Пятеро из нас никогда не тянут
его.
Капитан. Потому что он Капитан и этим
всё сказано.
Я. Потому, что я единственный, кто
может нести на себе булыжники и не сдохнуть.
Болохов. Потому что он наш колдун,
росс, а они народ, имеющий предрасположенность к Белой ветви
колдовства, что сразу намекает о способности зарядить уже
истощенный солнцесвет.
Голова. Потому что он из Фогельфедера
и по слухам личный поверенный лорда-командующего, благородный из
дома Пеликанов, наблюдающий… простите, сопровождающий «Соломенных
плащей». И прикончить его в таком ритуале, значит огрести проблем в
Айурэ до конца жизни. И не скажу, что она будет очень уж
длинной.
Ну и Толстая Мамочка. Потому что она
вообще не человек, а из народа килли. И её использовать, всё равно,
что доить плотву — занятие совершенно бесполезное.
Поэтому наша развесёлая пятерка тянет
первый жребий. Жребий палача.
Я ждал рядом с Болоховым, на
каменистом невысоком холмике, откуда открывался вид на всю
площадку. Росс щурился, смотрел на розовый месяц над пустошами,
чуть шевелил губами, явно что-то высчитывая. Работа ему предстояла
не менее грязная, чем мне. В руке он сжимал объемистую колбу, в
которой находился солнцесвет — сейчас не ярко-золотистый,
испускавший теплый свет, а почерневший, с вялыми листьями и
согнутым стеблем.
Опустошенный до последней капли.
Болохов ниже меня на полголовы, носит
чёрное, плюет на треуголки и предпочитает шляпы с полями. Пшеничные
усы, высокие залысины, чуть красноватое лицо и ярко-голубые
безучастные глаза. Они холодны, даже когда росс веселится. В них
нет никаких тёплых эмоций. Порой его правую щеку пронзают тики и
тогда она дергается вместе с нижним розовым веком, а уголок рта
начинает плясать, то ли пытаясь улыбнуться, то ли расстроиться. Мне
всегда кажется, что под этой щекой кто-то живет, какой-то проклятый
совами паразит, пытающийся выбраться из тела колдуна на волю.