Лицо Райдер скрыл полумаской, оставляющей открытыми лоб, правую
щеку, рот и подбородок. И глаза в прорезях — черные,
внимательные.
За стенами дома завывала буря.
— Как вас зовут, мисс Хорн? — спросил, наконец, мужчина. — Тин —
это сокращение, а полное имя? Кристин?
— Этансель.
— Необычно, — чуть улыбнулся Райдер. — Меня зовут Александр.
Можно Алекс. Приятно познакомиться, Искра-Этансель. [une etincelle
— искра, фр.]
— И мне, — выдавила я.
— Лгунья вы неважная. Уилбер не упомянул об этом? — прикоснулся
Райдер к своей маске.
Я покачала головой.
— И теперь вы сожалеете о согласии стать моей гостьей. …Боюсь,
вам все же придется задержаться здесь на ближайшие месяцы, — сказал
он после паузы. — Зима на пустоши приходит быстро и надолго. Дороги
уже замело, раньше апреля снег не сойдет. Дом большой, думаю,
сосуществование не станет для нас проблемой. И прекратите, ради
Триединого, трястись, на обед я предпочитаю ростбиф, а не юных
леди.
Это пока.
Проклятие быстро сводит с ума, превращая человека в бешеного
зверя.
— Ваша комната уже готова, я провожу вас. — Протягивая руку,
Райдер встал одним слитным — слишком змеиным, слишком
нечеловеческим! — движением, и я шарахнулась прочь, забившись в
угол кушетки.
Мужчина проворчал что-то под нос, отодвинулся.
— Идемте, — взял он подсвечник и пошел впереди, указывая
дорогу.
Я на секунду зажмурилась, выдохнула, крепко стиснув ладони,
последовала за Райдером.
Лестница терялась в темноте, и на меня нахлынуло ощущение
дежавю. Вчера я точно так же поднималась наверх, держась за кованые
перила… Пальцы коснулись полированного дерева, и стало чуточку
легче. Портретов на стене тоже не было. Ни портретов, ни ламп, ни
ковра на полу — только знамя с красным драконом [герб Уэльса] и
потемневшие щит и секира в нише, а на двери отведенной мне спальни
красовался засов. Благо с внутренней стороны.
— Располагайтесь.
— Спасибо, мистер Райдер…
— Моя комната дальше по коридору. Система звонков, к сожалению,
не работает, если что-то понадобится, придется спуститься вниз, на
кухню — там дежурят слуги. Ужин в восемь.
— Я не голодна.
— Тогда доброй ночи.
— Доброй ночи, — эхом повторила я и, дождавшись, когда мужские
шаги стихнут, осторожно, стараясь не лязгнуть бронзой, задвинула
засов. Я бы еще подперла дверь комодом, но сдвинуть с места тяжелый
дубовый массив не смогла.