— Берите.
В комнату я возвращалась чуть не бегом. Четыре года на улице,
четыре года презрения и брезгливого недоумения — и все равно…
Утром я проснулась сама — ровно в пять, как несколько лет подряд
будил Арчер. Долго лежала, наблюдая, как тухнут угли и выступает из
сумрака мебель, как поднимают на гобелене кубки тканые рыцари
Круглого Стола и сыпется мелкий снежок.
Если ночью спальня выглядела жутко, то при дневном свете уныло —
как молодящаяся старуха. Когда-то, лет пятьдесят назад, она была
красива, но сейчас ее припудренное побелкой лицо расчертили морщины
трещин, губы выцвели, а наряды истлели, рассыпая жемчуг и
драгоценные нити — истрепавшееся золотое шитье выбивалось из основы
портьер и занавесей балдахина. И все же она жива, дышит теплыми
угольками жаровен, смотрит на мир затянутыми пеленой старушечьими
глазами. И я с ней.
Еще один день. Столько их будет таких? Или просто — сколько дней
еще будет?..
Завернувшись в пуховое одеяло, я подошла к окну, разглядывая
холмы и заметенный снегом сад, огороженный кованой стеной. Дворовых
построек было немного — ну или они прятались у черного хода — из
моего окна, если вывернуть шею, видно только конюшню и каретный
сарай. Еще широкую лестницу, подъездную дорогу и замерзшую речку с
полукруглым мостом. Пытаясь рассмотреть, живет ли под ним тролль, я
пропустила появление Райдера.
Мой… хозяин играл с одноглазым волком, как если бы тот был
комнатным шпицем — трепал за уши, бока, таскал за хвост, отбирая
палку. Волк вертел лобастой головой, порыкивал, уворачиваясь,
прыгал на задних лапах, а когда Райдер исхитрился отобрать
обслюнявленную ветку, повалил мужчину в сугроб.
— Ах ты засранец!
Глядя на барахтающегося в снегу Райдера, волк скалился, будто
смеялся.
Мужчина перевернулся на спину, сел, отряхиваясь, и заметил меня
в окне. Улыбнулся, поднял руку в приветствии. Я осторожно
шевельнула пальцами в ответ и спряталась за портьерой.
…может, все будет не так уж и плохо, — робко подала голос
надежда. Я в тепле, сыта — а зимой всегда голодно. И призрак
Ньюгейта уже не маячит за плечом.
…жить в одном доме с проклятым? Надолго ли хватит его
обещания? — очнулся здравый смысл, и я снова сникла.
…дом еще этот. С замками на дверях, с запорами и решетками на
окнах. С воем ветра в трубах, с шорохами и шепотками — с
наступлением сумерек они становятся громче, и кажется, в них можно
разобрать мое имя: