Он мелко затрясся, прижал ладонь к синяку и всхлипнул. Арджуна
стиснул зубы, сдерживая порыв расспросить подробнее. Несчастному
слова даются с трудом, он вылавливает их в мутном омуте безумия.
Требовать от него большего попросту глупо. Шраман медленно выдохнул
и задал последний вопрос, на который сможет получить внятный
ответ.
— Когда это было?
— День, ночь, день... Когда мама вернётся?
— Скоро. — Ответил шраман через силу. — Иди домой и жди.
— Хорошо...
Хворый поднялся и, кутаясь в одеяло, вернулся домой. Оставив
после себя едва уловимый смрад нечистот и немытого тела. Такие люди
нуждаются в уходе постоянно, без него быстро теряют последние
крупицы человеческого вида. Шраман вздохнул и покачал головой.
Будет правильно просто уйти... но это будет не по-человечески.
Поступок ракшаса. Ещё один вздох, тяжелее прошлого. Арджуна
медленно поднялся, стараясь не смотреть на злополучный дом.
Ракшасом быть просто и даже приятно. Ни забот, ни
ответственности, ни морали. Человек же должен поступать по совести,
как бы тяжело ни было. Будь другие обстоятельства, он бы забрал
слабого разумом в другую деревню или город, где о том позаботятся
брахманы. Однако надо торопиться, и в горах слишком опасно. Бедняга
будет мешаться и, скорее всего, погибнет.
— Что будем делать? — Тихо спросила Шанти. — Мы ведь не можем
его оставить...
— Можем и оставим. — Обрубил Арджуна, вскинул ладонь, обрывая
пылкое возражение. — Жди, я пойду за припасами. Ему хватит на
первое время, а там люди найдут.
Солнце касается верхушек гор, поджигает снежные шапки. Длинные
тени пересекают склоны, и ночь поднимается с низин. Шраман вздохнул
и направился прочь из деревни. Охота, как и любой вид деятельности,
может выступать как форма медитации. Видят боги, сейчас ему очень
нужно очистить сознание и привести мысли в порядок. Подсознание уже
сложило разрозненные факты и сделало вывод, который, по
обыкновению, утаило от сознания. Вместо этого нагнетает тревогу и
усиливает голос ракшаса.
Опасность, немыслимая и чудовищная опасность. Тебе потребуются
все силы, чтобы просто выжить! Прими ракшаса, пройди через
тамасарами! Окунись в блаженную тьму и переродись совершенным!
Они ушли до рассвета, Арджуна струсил. Не захотел объяснять
калеке, что не могут взять с собой. Еду оставили внутри дома:
коренья, плоды и мясо дикого козла, порезанное тонкими полосами и
обваленное в соли. Должно хватить на неделю. Шанти уходила поджав
губы, она могла осудить шрамана с чистым сердцем, но не стала. Ей
тоже было страшно и гадко.