— Если его накажут, то не один ты, а
весь Круг, — твёрдо заявил Бхег, и остальные вожди одобрительно
заворчали. Бхулак понял, что сейчас расправиться с соперником не
удастся. А Бхег обратился к Кау:
— Ты оправдываешь благословением бога
Грозы своё ужасное преступление. Но это только ты сам так говоришь…
Может, он, наоборот, уже решил покарать тебя.
Кау злобно расхохотался.
— Я говорил с ним всю ночь в палатке
духов, потому пошёл к отцу и потребовал у него отдать мне власть
над кланом, а когда тот отказался, я его убил и пришёл сюда. И я до
сих пор жив. Какие тебе ещё нужны доказательства, что всё это
одобрено богом и хвар мой при мне?
— Этого мало, — резко бросил ему
Бхег. — Мы знаем, что бог иногда медлит с наказанием, но от этого
оно становится ещё ужаснее. А если бы он благословил тебя, как ты
говоришь, уж, наверное, дал бы тебе явное знамение, чтобы мы
поверили твоим словам.
— Знамение, говоришь? — недобро
ухмыльнулся Кау. — Будет вам знамение. Квен!
Обряженный длинную белую хламиду и
высокую шапку, обшитую медными амулетами, жрец выступил из-за спины
вождя и взвыл безумным голосом:
— Узрите, как бог Грозы любит
великого вождя Кау! Преклоняйтесь перед богом и Кау, избранником
его! Бог дал ему хвар и желает, чтобы Кау был верховным вождём
ореев! Знаю, знаю! Поведал он мне это в священных видениях! Узрите
и преклонитесь!
С этими словами он поднял тоже
звенящий амулетами посох и ловко прокрутил его над головой. Сперва,
вроде бы, ничего не произошло, но тут из-за спины вождей послышался
женский крик:
— Смотрите!
Ленты на одном из шестов, украшавших
место собрания, вдруг без видимой причины вспыхнули ярким пламенем.
Через несколько секунд то же самое случилось на втором шесте, потом
и на третьем… Вскоре ленты горели на всех, а некоторые шесты и сами
уже занялись огнём.
Раздались изумлённые крики — столь
явное чудо произвело на всех потрясающее впечатление. Ну, почти на
всех… Бхулак знал этот трюк и в душе обругал себя дураком. Ведь он
обратил внимание, что ленты на шестах болтаются, как мокрые, хотя
дождя ночью не было. Просто Квен со своими подручными загодя смочил
их секретным составом, который самовоспламеняется, когда высыхает.
Ленты высохли под лучами утреннего солнца, и вот…
Но ореи с ужасом и благоговением
глядели на горящие шесты.