С другой стороны, Поводырь не
возражал и против временного союза хапиру с египтянами, так что в
любом случае миссия Бхулака оказалась успешной. Однако Циди-Аман
ему не нравился, хотя эти свои чувства придётся прятать — тут было
ещё кое-что интересное, что следовало изучить.
— Я видел у твоих людей чудесное
оружие, князь земли, — начал он.
Хапиру просиял — гость-таки признал
его достоинство.
— Можно ли взглянуть на него поближе?
— продолжил Бхулак.
Эти слухи тоже доходили до Египта:
здесь пользовались каким-то новым оружием из бронзы, мощнее копья
или топора. Бронзы в Египте никогда не хватало и оружием из него
могли владеть лишь важные люди. Остальные воины сражались медными
топорами и копьями, а ещё каменными кинжалами и булавами. Этого
было вполне достаточно против диких ливийцев или нубийцев, но не
против людей Ханаана, имевших доступ к меди и олову из заморских
стран. В дальнейшем это могло создать трудности, потому Ментухотеп
поручил своему эмиссару узнать о новом оружии как можно больше. Да
и самого его оно интересовало.
— Конечно же, благородный Бхулак, —
склонился Циди-Аман и дважды хлопнул в ладоши.
В комнате бесшумно возник слуга-раб —
похоже, из Междуречья, страны Киэнги, которую ещё называли Шумером.
Князь бросил ему пару слов, раб склонился и исчез. Вскоре вместо
него появился крепкий молодой хапиру. Бхулак мельком отметил, что
он — один из его сыновей, в чём, впрочем, не было ничего
удивительного.
А вот блестящий предмет, который тот
держал в обеих руках, привлекал внимание. Сначала Бхулак решил, что
это какой-то вид боевого серпа. Но когда взял оружие, с поклоном
протянутое ему юношей, понял, что ошибся — это была секира,
произошедшая, скорее, от топора. Плавно изогнутое лезвие,
заточенное с внешней стороны полностью, а с внутренней лишь в
верхней части, широкий скос, длинная деревянная рукоять, которую
можно было держать обеими руками. Опасная вещь, которой можно и
рубить, и даже, приноровясь, колоть. Похоже, она способна была
наносить страшные раны — отрубать конечности, обезглавливать,
выворачивать внутренности…
— Его называют хопеш, — произнёс
Циди-Аман.
Бхулак отметил, что он воспользовался
египетским словом, переводившемся как «нога козлёнка». Но вещь эта
точно была не из Египта.
— Говорят, его придумал один мастер
из страны хатти, — продолжал князь. — Сначала таких клинков было
очень мало, потому что не хватало бронзы. Но теперь её становится
всё больше…