— Но чем я прогневал её?!
— Ты впал в ересь древних.
Уже второй раз за сегодня Ойно слышал
это, но никак не мог взять в толк, в чём был смысл такого
обвинения. Он почти ничего не знал о древних…
— Ты хочешь уйти в проклятую страну
на западе, — обвиняюще заговорила Кхел. — Там, где мужчины
управляют сами. Где в поселениях дома стоят порознь, а не
прижимаются друг к другу, как должно. Где святотатственно держат в
загонах телят, пока из них не вырастут быки и коровы, и пасут их,
хоть эти звери посвящены Матери и должны быть свободны. Где
расплавляют вязкие камни, которые Мать дала затем, чтобы из них
делали священные предметы. Но на западе из них отливают инструменты
и оружие. Там забыли о Триединой, и поклоняются Богу-зверю,
посылающему молнии! Мужчине!
Старейшая буквально прошипела это
слово.
— Нет такого Бога! — продолжала она с
такой силой и злостью, что Ойно почувствовал на плече капельки её
слюны. — В Великой воплощено всё, что еретики разделяют — рождение,
смерть и новое рождение. А прочие существа, те кого мы зовём тьюи —
лишь её прислужники. Это предвечный закон, он не изменится никогда.
Древние отвергли его и страшно поплатились.
— Я не понимаю, старейшая, —
проговорил, не поднимая головы, Ойно. — Расскажи мне про
древних.
— Нечего тебе знать об этом, —
проворчала Кхел. — Хотя… Ладно, я расскажу — возможно, тебе это
правда нужно. Старейшие интересуются твоей судьбой, у нас на тебя
есть планы… Так что слушай. Давным-давно, когда люди не поставили
ещё первый дом в Аратте…
Ойно не мог представить себе такую
древность: думал, что Аратта была всегда. Да и все, кого он знал,
просто принимали факт, что их селение стоит с начала времён и будет
стоять вечно. Но старуха продолжала:
— Люди тогда боялись одного только
Бога-зверя, посылавшего им добычу на охоте и грохочущего в тучах, а
Мать хоть и знали, но она была у них в небрежении. И так они её тем
разгневали, что в один день всю землю залила вода и почти все люди
погибли. Немногие же спасшиеся, когда воды отступили, пришли в
место, которое сейчас называется Жилища Бога, и там стали строить
из камня огромные алтари, чтобы вызвать Бога-зверя, которого они с
той поры стали именовать Громовержцем.
— Зачем? — спросил Ойно.
— Они думали, что до того, как земля
утонула, Бог говорил с ними. И что это Он утопил землю и их
сородичей за какие-то их проступки. А после этого Он перестал
говорить с ними. Но они снова хотели слышать Его. Они стали ставить
огромные столбы в виде мужского жезла, и окружали их стенами, и
приносили жертвы, и молились, и ждали Громовержца. Им стало
казаться, что Он снова говорит с ними. Но то были духи, которые
выходили через эти алтари наружу из своего мира и творили зло в
нашем. Некоторые люди называли их богами, тьюи, шли за ними в
далёкие земли и пропадали без вести. Другие, по наущению духов же,
нападали на соседей. Кто-то вообще обезумел и стал говорить
странные речи об иных мирах и неведомых тварях. Правда, иные из
духов обучали и хорошим вещам — возделыванию земли, или приручению
овец и коз, или постройке жилищ, или ткачеству, или гончарству, или
работе с вязким камнем.