— А ей было, в чём каяться?
— А у кого нету? — вздохнул
доктор.
Томас перестал улыбаться и в упор
посмотрел на доктора, старик побледнел и отвёл глаза, прокашлялся и
попытался изобразить улыбочку, пожал плечами:
— Пьянство тоже грех, так-то. И
прелюбодеяние. И гнев, и зависть. Много грехов у нас, все не
замолишь. Хотя некоторые пытаются.
Томас посмотрел на него молча ещё
пару секунд, потом сделал вид, что атмосфера никогда не переставала
быть дружелюбной, и спросил:
— Как давно покойная начала лечить
душу у священника?
— Три года назад, летом. Могу даже
дату точно сказать, если надо. Его госпожа Матильда привезла, от
своих, уезжала к ним погостить, и там был день рождения её. Она
шутила, что ей этого священника родители подарили. Хотя он тот ещё
подарочек, конечно.
— Тоже коллекционирует грехи? —
улыбнулся Томас, врач усмехнулся и махнул рукой:
— Все они шарлатаны. Если бы не этот
«подарок», хозяйка бы давно поехала в столицу и полечилась. А он
заладил своё «покайтесь», тфу. Докаялась, лежит теперь. Обидно.
— Может, каялась плохо?
— Нормально каялась. И пост держала,
хотя я говорил, она желудок угробит, нет, ей надо было всё делать
как надо. Пост, молитвы. Колени тоже, я говорил, ей не пятнадцать
лет, они и так воспалённые, куда их нагружать? Нет, надо молиться.
Святоша её что-то не молится на коленях, у него колени как-то
поважнее молитв будут.
— А пост держит?
— Вроде, держит. Когда со всеми
обедает. А чем там его в гостиных угощают — это уже ничьё дело. Но,
если как врач посчитать, то уж слишком лощёный он для постящегося.
Я их видел, я же не всю жизнь в Рейвенстоуне просидел, я был
молодым, я работал в больницах, и в богатых домах, я наблюдал
годами за одними и теми же людьми, за детьми. Они при родителях
живут — круглые, блестящие, все светятся, прыгают. Потом их в храм
отдадут, где посты соблюдаются, они через полгода на каникулы
приезжают — упаси боги, они как с войны вернулись. Кости торчат,
кожа как бумага, вся серая в пятнах, волосы редкие как у старухи,
глаза сухие, ходят еле-еле. Полгода! Хватает бедным. Тоже мне бог,
детей голодом морить. То ли дело Гейтворт — все здоровые, красивые,
мышцы крепкие, глаза блестящие. В меню мясо — каждый день, яйца —
каждый день, овощи-фрукты телегами, сметана бочками. Помню, жив был
старый граф, каждый раз любоваться выходил, как караван шёл туда,
они же через нас ходят, в школу по-другому не пройти. Он и сам
посылал от себя всяких сладостей, чтобы детям праздник был. Больше
не посылают.