Адэр проследил за её взглядом. Седой
мальчишка, сильно хромая, шёл вдоль верёвки. Неужели племянник
Крикса?
Неосознанно вырвалось:
— Вайс?
Вскрик Малики. Боль в затылке.
Мрак.
Под высоким, ослепительно-белым
сводом парили сизые голуби. Бам… гудело протяжно, тяжело, отдаваясь
эхом в невесомом теле.
— Господин, — пробилось сквозь
тягучий звон колокола.
И крылья птиц затрепетали,
развернулись парусами.
— Яр…
Бам…
— Адэр!
Бам-бам… это не колокол… это сердце.
Удар за ударом — чаще, звонче, жёстче.
Он судорожно сглотнул. Непроизвольное
движение гортани вызвало прострел в висках. Сжать бы их, но кто-то
сзади держит руки, впиваясь в запястья тонкими, раздирающими кожу
пальцами.
— Тихо, Адэр. Тихо…
И голос знаком. Где он слышал его
раньше? Думать мешал крепчающий шелест полупрозрачных парусов. С
каждым ударом сердца он становился всё громче. Ткань затрещала, уже
не в состоянии сдерживать шквальный ветер. В ушах раздался хлопок,
от которого, казалось, лопнули перепонки. Адэр вскрикнул и открыл
глаза. В тот же миг оглушил шум прибоя.
Глубокий вдох, ещё один, ещё… Звуки
приутихли. Из размытой пелены проступили грязно-жёлтые глиняные
стены и сколоченная из досок дверь. В узкие щели проникали полоски
света и тянулись по полу к лицу. Земля под щекой источала мерзкий
сладковатый запах. К неестественно выгнутому горлу подступила
тошнота. Свернуться бы в калачик, вдавить кулаки в желудок и
вывернуть наизнанку.
Адэр дёрнулся. В кожу врезались
верёвки — руки связаны за спиной. Скосив глаза, увидел Малику.
— Как вы? — прошептала она
мертвенно-белыми губами.
Рванувшись всем телом, Адэр
перекатился через живот на другой бок. Перед лицом стена, сплошь
покрытая серо-зелёными пятнами. Плесень. Отталкиваясь ногами от
пола, отполз на середину лачуги, посмотрел вверх. Потолка нет,
прогнившая крыша того и гляди рухнет на голову.
— Где я?
— Прошу вас, говорите тише, —
прошептала Малика.
Она лежала на боку с заведёнными за
спину руками. Растрёпанные волосы походили на воронье гнездо. Подол
платья скомкался и открыл ноги в длинных кровоточащих ранах, словно
девушку протащили по камням.
Адэр поелозил по полу, сел:
— Что происходит?
— Тише.
— Как я здесь оказался?
— Вы не помните?
Мысли заметались, вызывая из памяти
обрывочные воспоминания: пустая бочка в самодельном душе,
кроваво-красные лепестки в ведре с водой, калека-страж, хромой
седой мальчишка. Холод ужаса пробежал по загривку и забрал остатки
сил.