Адэр завалился на бок. Боясь потерять
сознание, считал пятна на стене и убеждал себя, что это всего лишь
очередное унизительное действо. Вот-вот откроется дверь, и на
пороге объявится «спаситель». Скажет, что чисто случайно оказался в
горах и решил заночевать в лачуге. Затем представится братом, сыном
или отцом впавшего в немилость начальника-вора. И далее по схеме:
«Теперь вы у меня в долгу».
— С тобой о чём-то говорили? —
спросил Адэр.
— Нет. Что с нами сделают?
— Ничего. Это розыгрыш. Чья-то
глупая шутка.
— Вы сами в это верите?
Верил ли он? Конечно нет. Но из-за
смятения на ум ничего дельного не приходило.
Адэр попытался встать и не смог
подняться даже на колени — кружилась голова и подгибались ноги.
Повертелся, поёрзал, кое-как добрался до двери. Сквозь щель между
досками просматривался костёр и дымящий над ним медный котёл. Порыв
ветра донёс запах варёной рыбы, смешал его с душком плесени и
втолкнул в лёгкие мерзкую вонь. Рот наполнился горечью.
Адэр улёгся навзничь. Кулаки
вдавились в поясницу. Глядя в небо, разорванное на клочья проломами
и дырами в крыше, стало легче дышать.
Послышались хлёсткие щелчки. Адэр
вновь придвинулся к двери. Кто-то, стоя снаружи, закрыл собой
обзор. Прозвучала многоярусная брань. Раздались стоны и хрипы.
Адэр прильнул щекой к полу. В зазоре
между дверью и землёй увидел, как по острым камням передвигаются
руки и разодранные в кровь колени. Люди ползли на четвереньках!
Отпрянул назад, отказываясь верить
глазам. Воображение… Конечно! Всему виной разыгравшееся
воображение!
Снова припал к просвету. Это самое
ужасное, что он видел в своей жизни. У людей были искалечены стопы,
словно кто-то нещадно прижигал их раскалённым железом и изощрённо
выворачивал пальцы.
Не в состоянии сдерживать дрожь, Адэр
прижался спиной к стене и только сейчас заметил в дальнем углу, под
самой крышей, железный крюк и свисающую с него цепь. Направил
взгляд на покрытый тёмными пятнами земляной пол. Втянул в себя
тошнотворный сладкий запах и вспомнил: именно так — кровью, болью и
страхом — пахло от косули, угодившей под колёса его автомобиля.
Адэр знал, что нельзя поддаваться
панике: она лишает способности контролировать чувства и эмоции и
вынуждает действовать необдуманно. Он слышал, что в состоянии
невыносимого нервного напряжения рассудок разрывает связь с
реальностью, спасаясь этим от безумия. Знал, слышал, но не
воспринимал чьи-то бредовые идеи всерьёз. Сейчас, глядя на засохшие
пятна крови на полу и прислушиваясь к мыслям, пропитанным
безудержным ужасом, Адэр стремительно погружался в состояние
полного оцепенения. Остановилось время, исчезли звуки, испарился
страх, в пустоте растворился мир.