Хлыст ладонью похлопал его по
загривку:
— Уже жалею. А сапоги у тебя будь
здоров. Хороши сапоги. Слышь, Жердяй! Сапоги, говорю, что надо.
Чур, мои.
— А девка, чур, моя, — откликнулся
долговязый бандит.
Хлыст вернулся к Малике, ботинком
придвинул к ней плошку:
— Лакай. — Толкнул носком Малику в
живот. — Оглохла? Жердяй! Посвети.
Приподнимая факел над головой, Жердяй
присел на корточки:
— А ей, похоже, хана. — Пощупал
девичью ногу. — Отхарим, пока тёплая?
— Спрошу у старшого, —
откликнулся Хлыст.
— Остынет, жалко.
Адэр дёрнулся, завалился вбок. Плечи
и спину пронзила боль, удлиняя и скручивая связки. Подтянул к себе
локти — откуда только силы взялись, — шаркнул по земле сапогами.
Встал на колени и с трудом выдохнул.
Он не видел, как исчез Хлыст. Не
видел лица Малики — плебейку загораживал сидящий на корточках
Жердяй. Адэр смотрел на грязную пятерню, елозящую по девичьей
ноге.
Не заметил, как появились Хлыст и
Оса. Только скрип дужки вынудил бросить взгляд на бадью в чьих-то
руках. Сейчас бы молить о пощаде, посулить весь мир в обмен на
свободу, но Адэр смотрел, как мелко дрожат короткие мясистые
пальцы, сжимая девичье колено.
Нет, он не мог этого видеть. От дыма
факела слезились глаза, по стенам прыгали тени, искажая
действительность. И мешало мерзкое чувство, будто лапают его, а не
Малику. И дрожат не эти уродливые пальцы, а трясётся всё его
естество, противясь бесстыдным прикосновениям. Сквозь вату в ушах
пробивался разговор. Послушать бы, о чём говорят, но в голове
захлёбывался внутренний голос: «Только не здесь. Пожалуйста,
насилуйте не здесь».
Кто-то выплеснул на Малику воду. От
её кашля прорезался слух.
— Отдай её мне, — гнусавил Жердяй. —
Всё равно ведь подохнет.
Оса почесал впалый живот:
— Угомонись.
— К Хлысту Ташка прибегает, а я
гуся вручную гну, — продолжил Жердяй. — Надоело.
— Да цыть ты! — прикрикнул Оса и
склонился над Маликой. — Ну что? Оклемалась? Ты помирать погодь.
Скажут — помрёшь, а сама не вздумай.
Выхватил у Жердяя факел и вышел из
лачуги.
Жердяй кинулся за ним:
— Оса! Давай её вместе. Я ведь не
против.
На фоне дверного проёма мелькнул
силуэт Хлыста, шкрябнула задвижка.
— Малика…
В ответ хриплое дыхание.
— Что они с тобой сделали?
Малика…
— Ничего.
Адэр переступил с колена на колено.
Попытался выпрямить спину, руки свело судорогой.