Когда солнце протолкнуло в щели
крыши первые лучи и выгнало из лачуги клочья вязкого и липкого, как
тенёта, мрака, Адэр вспомнил о Малике — после измывательств он
слишком быстро и глубоко погрузился в себя и выпустил её из
виду.
Малика сидела в углу лачуги и
выглядела одинокой и брошенной.
— Как твои плечи?
Она встрепенулась, взмахнула
ресницами:
— Спасибо, уже лучше.
— Скоро всё закончится, Малика.
Надо чуть-чуть потерпеть.
— Спасибо.
— За что ты меня благодаришь?
— За то, что рядом с вами я ничего не
боюсь.
Адэр сумел подняться на ноги и
встретить Хлыста, глядя ему в лицо. Нахмурившись, бандит вывел
сначала на воздух Малику. Вернувшись, толкнул её к стене.
Неуверенной походкой, будто чего-то опасаясь, приблизился к Адэру.
Отстёгивая его от цепи, тихо произнёс:
— Взбрыкнёшь, и ей конец.
Адэр вышел из лачуги и невольно
затаил дыхание. Боже всемилостивый! Это же Его небо — бескрайнее,
синее поле, окаймлённое полупрозрачными кружевами облаков. А внутри
лазури васильков — Его солнце: беспощадное, раскалённое. А вокруг —
Его горы, покрытые таинственной вязью, с косыми, будто срубленными
вершинами. А у подножия скалы — Его море. Скрытое от взора, оно, не
таясь, заявляет о своём присутствии — недовольно бормочет и
угрожающе гудит. А Он намного выше моря, и между ними только
небо.
В поясницу воткнулась рукоятка
кнута.
— Пошёл!
Адэр посмотрел через плечо в
изуродованное шрамами лицо, в колючие глаза под нависшим лбом,
похожим на кривой карниз. В седых вскосмаченных волосах копошилась
божья коровка — чёрная с красными точками. Приподняла жёсткие
надкрылья, расправила нежные крылышки и, подхваченная порывом
ветра, исчезла в синеве. Непостижимым образом ужасное и прекрасное
уживаются рядом. И это ужасное ходит по Его земле и то лишь потому,
что Он разрешает ему ходить.
Хлыст опустил кнут:
— Ты чего?
Адэр отвернулся.
У входа в одну из пещер сидели на
корточках двое бандитов. Появилась уверенность, что невольники там,
в глубине чёрного зева. Вдруг зашевелился зародыш подозрения — это
и есть тот заброшенный прииск, о котором говорили Малика и Анатан.
Всего лишь зародыш в чреве сомнений.
Адэр разглядел среди глыб молодую
женщину. За спиной котомка. В руках корзины, накрытые тряпицами.
Из-под косынки выбилась дерзкая прядь волос. При виде Хлыста на
болезненном лице заиграла улыбка. Женщина ускорила шаг.