Малика понимала, что встречи с
правителем ни к чему хорошему не приведут. Он обижен на судьбу,
рассержен на людей, сославших его в этакую глухомань. Ему нужен
человек, на котором можно срывать злость. Под руку подвернулась
она. Сама напросилась. Мун прав: её подвело любопытство, и ей не
хватило ума вовремя ретироваться.
Стоя у камина, Адэр что-то говорил
человеку, который ждал их днём на парадной лестнице. Дворянин с
задумчивым видом крутил в руке бокал и выражал согласие
кивками.
Стараясь не прислушиваться, Малика
смотрела по сторонам и пыталась вспомнить, когда последний раз в
этом зале обедали наместники или их помощники.
— Чего топчешься у порога? —
прозвучал резкий голос.
— Я не топчусь. Я только что
пришла.
— Подойди! — приказал Адэр.
Когда Малика приблизилась, протянул ей бокал с вином. —
Выпей.
Она шагнула назад:
— Я не пью.
— Никогда-никогда?
— Никогда-никогда.
В синих глазах пустились в пляс
весёлые чёртики. Хмельной взгляд скользнул по её губам, сполз на
грудь. Малика вспыхнула — она не товар на сельской ярмарке — и
сжала кулаки.
Адэр усмехнулся, сделал глоток вина и
обратился к своему собеседнику:
— Маркиз Бархат, хочу вам
представить… — Повернулся к Малике. — Как твоё полное имя?
Он забыл, как её зовут!
— Малика Латаль, — ответила она и
уставилась в пол.
Адэр щёлкнул пальцами, будто перед
ним была собачка:
— Смотри на меня.
Малика подняла голову, надеясь, что
он не отличается наблюдательностью и по выражению лица не сможет
прочитать её мысли.
— Расскажи, чем ты занималась в
замке?
На языке вертелся вопрос: зачем?
Через пять минут вы это забудете.
— Я читала наместникам книги,
переписывала в архиве документы, вела протоколы собраний.
— Она в курсе всего, что творится в
стране, — обратился Адэр к Вилару и залпом осушил бокал. Весёлые
чёртики в его глазах уступили место злости. — Как так? Ты был
слушателем Совета, подписывал договор о неразглашении тайны, тебе
запрещалось обсуждать информацию даже с отцом, с советником
Великого. А здесь о государственных делах болтают на кухне!
Малика вздёрнула подбородок:
— Я не болтаю на кухне. Я тоже давала
расписку о неразглашении. Наместникам нравился мой голос и мой
почерк. И я была единственной, с кем они могли поговорить о своих
детях и внуках, которые живут в Тезаре и которые ни разу не
приехали к деду.