Из-за парусины появился Йола. Присев
на корточки, тихо спросил:
— Вилар скажет Йола, кто такая
Малика?
— Откуда ты о ней знаешь?
— Вилар звал.
— Эта девушка ушла из замка. Я поехал
за ней, а попал сюда.
— У Малики чёрные глаза?
Вилар приподнялся на локтях:
— Да. Ты с ней знаком?
— А мать… или отец у Малики есть?
— Нет. Только дед. Его зовут… — Вилар
сморщился, пытаясь вспомнить имя. — Кажется, Мун.
— Мун?
— Да, точно, Мун.
— В замок пойдём утром. Сейчас
спи.
Опустив голову на подушку, Вилар не
сдержал рыданий.
— Не надо плакать, — сказал старик и
укрыл его одеялом.
***
Тихо переговариваясь, женщины
складывали в котомки провизию. Мужчины мастерили носилки из двух
деревянных перекладин и рыбацкой сети. Вскоре Вилар, замотанный в
одеяла, уже лежал на носилках. Ориенты опутывали его верёвками,
Йола давал указания и проверял прочность узлов.
Процессия из восьми мужчин, двух
женщин и старика двинулась в путь. Вилар поглядывал на одеяло,
стянутое шнурами, и задавался вопросом: зачем они? Ни подняться, ни
тем более сбежать он не мог. Каждое движение отдавалось в теле
звонким эхом боли.
Чтобы отвлечься от волнений, Вилар
посмотрел на море. Ленивые волны отражали солнечные лучи и,
перекатываясь, искрились россыпью драгоценных камней. От их блеска
заслезились глаза, и Вилар уставился в небо, но, ослеплённый
солнцем, повернул голову на другой бок и заскользил взглядом по
каменной стене. Иногда виднелись уступы и выбоины с неровными
краями. Порой скала плавно перетекала в крутой склон, затем в более
пологий спуск, но вскоре неизменно принимала гордое вертикальное
положение.
Каждый раз, когда носилки проплывали
мимо косогора, Вилар задерживал дыхание. Однако ориенты равнодушно
шагали дальше, поднимая ногами белый песок.
— Разве путь вдоль берега короче? —
спросил Вилар.
— Путь длиннее, зато легче, — ответил
Йола и указал вверх. — Там пыль и сухой ветер. Морскому народу без
морского воздуха плохо.
Воздух был поистине прекрасен:
прозрачный, свежий, бодрящий. Даже песок, вылетая из-под ног
ориентов, падал очищенными кристаллами.
Ориенты шли, не сбавляя темпа.
Монотонный шум волн, размеренное покачивание носилок убаюкивали.
Вилар то погружался в дрёму, то смотрел в широкие спины. Одна
четвёрка носильщиков сменяла другую. Время от времени Йола брал
Вилара за запястье и беззвучно шевелил сморщенными губами.